Резко обернулась назад, желая найти взглядом мост, но ничего не увидела.

Высокая трава, нечто похожее на камыши, вода вдалеке и несущиеся ко мне девушки в белых платьях и с распущенными волосами.

При их приближении я запаниковала, понимая, что лежу голая, и попыталась прикрыться тем, что у меня всегда было под рукой – волосами.

– Он украл ее рубаху! – в ужасе заорала одна из девчонок и двое или трое, перепрыгнув через меня, понеслись следом за вором. А вот две девушки присели рядом.

– Молоденькая совсем, – покачала головой та, которая орала про рубашку. Говор у нее был странный, будто деревенский. – Только-только утопла. Слепенькая еще, – поставила она диагноз и мне стало еще больше не по себе.

Что случилось? Почему она говорит, что я утонула, если я жива? Где мост, где машины, почему рядом лес? Не могло течение меня так далеко за город унести, чтобы я осталась жива. Кому и зачем потребовалась моя юбка? Да даже если надобность юбки еще можно вообразить, то зачем мужику мои резинки-невидимки?

– Малышка, – подтвердила другая и я, кажется, разглядела ее – не старше меня, даже младше, бледная в грязном свободном платье, с такими же светлыми как у меня волосами и с очень длинными, заостренными, как у животного, ногтями.

Увидев ее руки, я отшатнулась в сторону. Это явно не неудачный маникюр. Это ее собственные почерневшие ногти-когти.

– Молоденькая, а уже без рубашки, – повторила первая и я перевела на нее взгляд. Она была похожа на первую. Тоже в странном платье оверсайз, с длиннющими светлыми, тонированными местами зеленым волосами, и со странным маникюром. – Надо ей рубаху найти, Лебедка. Сбегай к Истоме, она недавно украла себе вторую.

– Думаешь поможет?

– Может быть. Она ж еще только утопла, вдруг не заметит подмены. Нельзя ей сейчас без рубахи, иначе вспомнит своего ненаглядного, горько ей будет.

Чего? Кого?

– Что происходит? – прошептала хриплым голосом, напугав обеих.

– Быстрее беги, – взволнованно сказала первая. И Лебедка или как ее там подскочила на ноги, повернулась и исчезла.

Исчезла – не в смысле быстро убежала, а прямо исчезла. Пропала. Растворилась.

Я зажмурилась, открыла глаза и все еще расплывчатым зрением всмотрелась вдаль. Нет второй девчонки, пропала.

– Что происходит? – градус страха в моем голосе усилился, я постаралась отползти от оставшейся рядом со мной девушки, но не смогла, потому что она положила руку мне на плечо и надавила.

– Не бойся, сестрица. В безопасности ты теперь. Людские муки остались в прошлом, не побеспокоят тебя боле горести.

Повторюсь, но… Чего? Кого?

– Убег, – у меня из-за спины выбежали три девушки, которые недавно кинулись следом за вором. И появились они так неожиданно, словно не по земле, сквозь лес бежали, а перемещались по воздуху.

– Рубаху охальник похитил у нашей младшенькой, – рассказала первая девушка и погладила меня по волосам. – Только утопла, еще видит плохо – обращается.

– Плохо дело, – покачала головой одна из прибывших девушек, садясь рядом со мной. – Как же она без русальей рубахи? Так ее любой селянин поймает да женится.

– В воду ее вернуть надо, раз обращается еще. Вода все горести заглушит.

– Зачем охальник ее вытащил?

– Так понятно зачем. ЛЮбый это ее. Спасти пытался, видно. Да не успел.

Они говорили и говорили, я вертела головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит, но ничего не понимала. А они тем временем в несколько рук стали поднимать меня, пытаясь поставить на подгибающиеся ноги.

– Что происходит? Где я?

– Не бойся, сестрица. Все хорошо.

– В безопасности ты.

– Кто вы? – дрожащим голосом поинтересовалась я, понимая, что и вновь прибывшие одеты в те же самые огромные, грязные платья и волосы у них тоже очень длинные, зеленоватые и спутанные. Вдруг в секту попала какую-нибудь деревенскую?