Коту этому самому заморскому поклонились

и по грамотному, как в книжке написано, обратились:

– Ваше Котейшество Высокородное, извольте нас услышать.

Царевна наша не ест, не пьёт. Всё о коте (о вас) мечтает и ревёт.

Надобно ей, чтоб Вы по царским палатам важно ходили, чтоб вас,

Ваше Пушистое Высочество, на лучшем месте в царской гостиной кормили.

Чтоб песни волшебные вы ей напевали, нервы успокаивали, да сказки рассказывали.

И ещё много слов витиеватых и восхваляющих Коту блондинистому говорили.

Время тратили, чтоб вдохновился и с ними в путь пустился.

Снизошёл Белый Кот, соблаговолил, разрешил, чтоб он в царском дворце припеваючи жил.

Вещи свои собрал, в Избу на лавку сел, всю дорогу в окно глазел и шерсть свою намывал.

Прибыли во дворец пред Царевнины очи.

Она в ладоши хлопает, смеётся, счастлива очень.

Так ей, Царевне, угодили, что, конечно, Избушку сразу простили.

Пир в честь мечты Царевны сбывшейся устроить решили

и Избушку на празднество пригласили.

В зал торжественный по наружной лестнице витой,

Избушка по ступеням забралась. Отпраздновать событие собралась.

Но только на балкон шагнула, как Белый кот от миски со сметаной обернулся, накинулся и в ногу ей вцепился:

– Я думал меня будут ублажать, чесать, кормить с посуды царской,

что буду главным я, что дифирамбы будут хором петь,

а вынужден за миску попотеть.

Я должен при Царевне день деньской бродить, как тень, рассказывать ей сказки, в глаза ей преданно глядеть и петь!?

Переборщили, видно, с Рыжим в превознесении Кота.

И не успела шагнуть Избушка в зал, вдруг пошатнулась и…

кувырк с балкона. Успела только мельком глянуть в небеса.

Пытаясь равновесие сохранить, быстрей-быстрей размахивала ставнями и вдруг… полёт.

Избушка над двором парит, простор в полёт её манит, а рядом клин гусей летит.

Летит себе дорогой дальнею.

Летят в простор лугов. Вдруг птичий клин сбивается.

На «птицу странную» вся стая удивляется. Но счастлива Изба вполне, ведь это сон её сбывается. Клин вскоре сбился в кучу. Такое только раз случается. Заглядывают гуси в окна. Породу «птицы» угадать стараются. За стаей вслед Изба в простор лугов летит, но только тот полёт недолго длился. Стремительно Изба к земле летит. И хорошо ещё, что сена чей – то стог на месте приземленья очутился. Но это был триумф!!! Ведь сон почти что сбылся.

И вдруг за стогом тихое ворчание:

– Ну докатились! Что за воспитанье?! Изба летает. Распустила крылья – ставни.

Как можно без пригляда дом оставить? Хозяйский взгляд настолько вот ослабить?

За стогом в землю вросшая изба, почти развалина трухлявая стоит, а рядом маленький, лохматый Домовой, сердито головой качая, на Избу глядит, что прилетела вдруг невесть откуда.

Со стороны полёт Избы, конечно, чудо. И домовой, хоть сердится, во все глаза глядит.

Избушка отряхнулась от соломы, ошеломлённая собой сама.

И тут же рассказала Домовому про все свои нелёгкие дела.

О приключениях своих, о сне (частично), коте, Царевне, переживаньях личных.

Так хорошо, по – доброму общались, сдружились с одиноким Домовым.

И было решено держаться вместе. Ведь вместе лучше, веселей, чем быть одним.

А Домовой поведал, что остался в заброшенной деревне он один.

И по привычке сам, как мог, старался свой старый дом воздвигнуть из руин.

Разъехались все по другим дерЕвням, бурьяном вся округа заросла, дома себя изжили, да и сам он древний. Но Домовым нет жизни без Жилья.

Он ведал всё и даже Книгу Мудрости мог написать и поделиться ей.

Он много знал историй. Только вот беда, невесело на свете без друзей.

И решили Избушка и Домовой вместе держаться,

Справедливость восстановить, в Царство вернуться, да Котофеича Заморского приструнить.