– А вы не станете надо мной смеяться?

– Я буду смеяться вместе с тобой, – сказала Аглая и погладила Ланса по голове.

Стол был слишком велик для маленького человека, и поэтому Аглая усадила ученика перед скамейкой Волли. Дракончик, радостно пофыркивая, шлёпнулся рядом и прошептал другу:

– Ты только чернила не пролей! А то какой же я буду Дракон с синим пятном на заду?

Ланс осторожно взял гусиное перо и провёл первую линию.

– Это не просто палочки, – сказала Аглая. – Они – прародители букв! А их потомки бывают печатными и прописными. Если фигура у буквы округлая, словно животик у Волли, значит, она прописная.

– Понял! – закричал бывший оруженосец. – Если буква похожа на рыцаря, закованного в латы, значит, она печатная.

– Молодец! – похвалила его Аглая.

Палочки, нарисованные Лансом, плясали и качались в разные стороны. Они никак не желали стоять ровно, чуть-чуть наклонившись вправо.

– Ой, – пропищал Волли. – Сюда бы ещё толстую полоску – вот такую – и получился бы забор.

– Похоже, что эдакий забор долго не простоит, – ответил Ланселот. – Развалюха, а не забор!

– Не переживай, – наклонилась над ним Драконесса. – Птица сразу после рождения не летает. И человек, впервые решивший что-то написать, видит на листе «шаткие заборы». Бери перо и пробуй снова!

Ланселот карябал кусочком угля по стене и не заметил, как Волли подкрался к нему.

– У-у-у! – выкрикнул Дракончик, желая напугать приятеля.

Напугать понарошку, потому что Волли меньше всего на свете хотел, чтобы его боялись. Но Ланс, занятый своим делом, не вздрогнул, не подскочил, не растерялся. Он даже не обернулся и не сказал Дракончику: «Ты что, с ума сошёл?»

Волли обиделся, поскольку привык, что вся жизнь крутится вокруг него. А тут – нате вам! – его, будущего грозного Дракона, не заметили. Он засопел, повернулся к Лансу хвостом, отошёл в сторону и притворился, что занят – очень, очень!!! – грандиозным строительством из разноцветных кубиков. Увидел на кубике букву «А», вспомнил слова, которые начинались на эту загогулину, и придумал два новых словечка с той же буковкой: «Азижук и Ашаплях».

– О-о-о! – восхитился он и решил поделиться своим открытием. – Эй, Ланс! – ткнул приятеля в спину. – Послушай, как здорово звучит! Азижук и Ашаплях!

Ланселот вытер испачканные углем ладони и переспросил:

– Что ещё за жук и плюх-плях?

– Азижук – такой друг, который не хочет больше дружить, – сказал Дракончик. – Ашаплях – он же, но после большой драки.

– Гм, – догадался Ланс. – Похоже, что этих «жуков и пляхов» ты примерил ко мне. Почему ты решил, что я плохой друг?

– Потому что! – выпалил Волли. – Настоящий товарищ несётся со всех ног, когда он нужен.

– Ага! – почесал затылок Ланс. – По-моему, ты говоришь не о настоящем друге, а о слуге. Когда я прислуживал рыцарю Гордону, мне приходилось подавать ему еду и питьё, хотя сам я был голоден. Вскакивать с постели ночью, чтобы отнести кому-то записку. Я нёсся со всех ног, но от этого не стал другом для своего господина.

– Как всё сложно! – задумался Дракончик.

Он подошёл к измазанной стене и обнаружил, что там появились рисунки. Вот летит, расправив крылья, Дракон. Рядышком смеётся проказливая рожица. Чуть подальше лает лохматая собака. Ещё рисунок, ещё и ещё…

– Они живые… – прошептал Волли.

Ланс смущённо улыбнулся:

– Надеюсь, леди Аглая не заставит меня оттирать наскальные росписи. Не хотелось бы в день рождения орудовать тряпкой!

– И ты молчал? – быстро проговорил Дракончик. – У моего единственного друга день рождения, а я ему ничего не подарил.

Он оглядел детскую. Пожалуй, здесь ничего не годилось для подарка.