– О, Господи, не было печали! От нас? – поразился Александр.

– А ты как думаешь? От фавнов что ли? Ага, а сказала не им, а мне.

– И что ты ей ответил?

– Я не отказался. Но как подступиться к этому – никакого понятия. Они нам как члены семьи. Совершенно не представляю их в роли наложниц.

– Ничего не знаю, и знать не желаю! У меня Клития. Сам расхлёбывай, раз не отказался. А Зубейда?

– Там, где она совсем другие представления морали, чем у нас и Зубейда не стала бы возражать. Даже, если бы и узнала.

– Вляпался ты по самые уши. А вдруг будут мальчики? Их же из племени нужно будет забрать. Что будешь делать?

– Что, что? Придётся пристраивать у тебя.

– Вот-вот, тебе любовные шалости, а мне проблемы. Просто вот так – по дружески. Ну, ты и жук!

Помолчали, стоя на площадке между этажами.

– Няньку из села придётся брать. А в школу в Рим отправлять. Ладно, чего-нибудь придумаем. Вдруг ничего и придумывать не придётся. Если все девочки родятся. Ты не пропускай мимо ушей, что я тебе намекнул про скуку. Сам же начал их развлекать. Теперь и отступать нехорошо. Нужно хотя бы по мелочи чем-то их радовать.

– Свободы у меня теперь хоть отбавляй. Завтра же выберусь на виллу. Прихвачу с собой мороженого и пирожных. Не обязательно их куда-нибудь водить с приключениями. Достаточно хотя бы оказывать им внимание время от времени.

Утро началось с того, что я выпросил у Ахмеда коробку из-под торта. Эскимо в шоколаде вполне подходящее лакомство, чтобы побаловать чудо несказáнное. В коробку влезло шестнадцать штук. Мороженщица даже пожертвовала несколько кусочков искусственного льда, чтобы содержимое коробки не сразу растаяло. В кондитерском отделе прихватил ещё и пару коробок с бисквитными пирожными. Нужно побыстрее бежать домой и далее, если хочу донести продукт нерастаявшим в Древний Рим.

Средиземноморское начало осени – это на самом деле просто продолжение лета. Воздух жарок и свеж одновременно. Свеж я имею ввиду, что не прохладен, а приятен для дыхания. Птицы многочисленны и голосисты, как и летом. Листва шумлива под лёгким ветерком и опадать с ветвей не собирается. Выскакиваю из леса прямо чуть ли не в объятия амазонок, уже подкарауливающих меня в дверях виллы.

– Сергей, кто это за тобой гонится? – удивилась Охота. – Кроме твоего топота ничего на слух не различить.

– Никто не гонится. Очень вашей утренней кашки хочу. Боялся опоздать.

– Успокойся. Ещё не опоздал, – обнадёжила Антогора, в свою очередь, подставляя щёку.

– А в коробках что? Подарки? – деловито осведомилась Ферида.

– То, что в коробках будет после каши.

Мар невозмутим, как всегда. Оделил всех порциями и сам уселся за стол. Девочки как заведённые быстро работают ложками, не спуская глаз с коробок, сулящих какие-то сюрпризы. Они уже покончили с кашей, а я специально не спешу, чтобы потомить их. Взоры троицы сползли с коробок и с укоризной скрестились на мне.

– Ладно, ладно, уговорили, – сдаюсь я и развязываю верёвочку на коробке из-под торта.

– Что это такое? – спрашивает Ферида, опасливо прикасаясь пальчиком к блестящей обёртке эскимо. – Ой, какая холодная штука, но не железо. Там внутри что-то не очень твёрдое.

– Это очень вкусная вещь под названием эскимо. Берёшь её вот так вот за палочку, разворачиваешь блестящую шкурку и откусываешь кончик. Ам!

Пока Охота и Ферида следили за моей процедурой, Антогора повторяла её следом за мной и «ам» сделала, лишь чуть отстав от меня.

– Девочки, мороженое! – раздался восторженный вопль.

За десять минут красавицы освоили по четыре эскимо. Мар успел только два. Я ограничился одним. Все взгляды сошлись на последнем оставшемся экземпляре.