– Так, понятно, – сообразил я, – если племя не подчинится, то это будет означать войну не с Фульвием, а с самим Римом.

– Именно так, а нам такая война не нужна. Мы её всё равно через какое-то время проиграем.

– Правда, девочки, пока в Риме делят власть, никаких решительных действий против племени не будет. Много сил потребуется. Но это всего лишь отсрочка. Отвратительная ситуация! Что решили в племени, Астерия?

– Пойдем на новые земли. Либо за Геркулесовы столбы10 – но там очень жарко и пустынно, – либо переправимся через Адриатику и устроимся где-нибудь между северными народами. Там ещё есть безлюдные места. Совет племени склоняется ко второму. Если ничего не получится, то придется возвращаться в Тавриду11 – на старую родину. Моя мать послала меня сказать Антогоре, Фериде и Охоте, чтобы не возвращались в племя, если смена не придет вόвремя. Смену пришлем, как только устроимся на новом месте. Александру велели передать, что договор остается в силе. Кроме случая возвращения племени в Тавриду. Слишком далеко будет.

– Да-а, вроде и помочь чем-то возможности нет. С Римом воевать и пробовать не стоит. Это вы правильно понимаете. Только и остается надежда на свободные где-то земли. Печальное известие принесла ты, Астерия.

– Надеюсь, казнить за него не попытаетесь?

Какая же сила духа у амазонок, что даже в такой ситуации пытаются шутить!

– Ты что – у кого хватит наглости поднять руку на такую божественную красоту?! Ферида, Охота, устройте свою подругу отдохнуть.

Девушки уходят, а Мар отправляется мыть посуду. Мы же с Антогорой поднимаемся на террасу второго этажа и некоторое время молча любуемся полем, лесом.

Надо же, какая скверная ситуация возникла! При святости частной собственности в Римской Империи и сделать-то ничего нельзя. Да и по закону опротестовать решение Октавиана невозможно – нет формальных оснований. Опростоволосились амазонки то ли триста, то ли пятьсот лет назад. Нужно было, как поселились, так и объявить себя новым государством. Не сделали этого. Вот и результат. И история может повториться на новом месте, если сегодняшняя ничему не научит.

– Антогора!

– Да, Сергей?

– Нам что-нибудь известно об этих Фульвии и Ульпиане.

– Конечно – не зря же вестники из римского дома Александра сюда приезжают. Фульвий – член сената. Очень богат и происхождением из старинного патрицианского рода. Хитроумен и всегда вовремя оказывается на стороне будущего победителя. Недолюбливает Александра как скороспелого патриция, но козней не строит. Пока, во всяком случае. Или чувствует что-то в Александре, с чем лучше не связываться. Его родовая латифундия в двух-трех часах езды верхом от села за нашим полем.

– Так близко? А земли-то, которые ему пожаловали, получается, в двух днях пути отсюда? Раз ваше племя на них.

– Получается так.

– Продолжай.

– Ульпиан – известный в Риме законник. Потому и оказался на стороне Октавиана. Тот-то ведь – правитель по закону. Ульпиан публично славится своей неподкупностью, но по слухам, на самом деле не так уж и не всегда честен. Но за руку его ещё никогда не ловили. Поместий за пределами Рима у него нет.

Вот, в общем, если коротко, то всё. Правда, если покопаться в записях Александра или запросить Рим, то найдется ещё что-нибудь.

– Нет, мне пока и этого достаточно. Разговоры, слухи… Надо бы в натуре посмотреть на этого Фульвия. И на Ульпиана тоже, если они оба здесь. Попробовать хотя бы разведать что-то о намерениях Фульвия.

– Скорее всего, он здесь. В сенате каникулы, а процедура введения в права владения по обычаю не допускает спешки. Так что и Ульпиан, может быть, ещё не уехал. Такие события часто сопровождаются обильными возлияниями, оргиями.