– Доходят, доходят, – успокоила Антогора. – Из римского дома Александра каждый месяц приезжает вестник. А мы потом с его слов все передаем Александру. Обстановка там после смерти Юлия Цезаря действительно очень беспокойная. Вот Мар может лучше меня обо всём рассказать. Он ведь в Риме много лет провел.

– Насчет того, лучше ли смогу рассказать – совсем не уверен, – начал наш повар, – ибо вся римская политика строится на тайных заговорах и кознях. Никто не знает, что, когда и с кем может произойти. Сейчас Рим расколот надвое – на сторонников Октавиана Августа и сторонников Марка Антония. Октавиан – вроде бы законный правитель по завещанию Цезаря, а Антоний – претендент, как авторитетный в армии стратег и сподвижник Цезаря. Антоний опирается на армию, которая стоит лагерем где-то в Абруццо, а Октавиан держится за сенат. В общем, идет грызня между двумя партиями и непонятно, чем она кончится.

Октавиан постепенно перетягивает большинство на свою сторону. Поскольку он в Риме и признан сенатом, то ему проще формировать за себя большинство. Что он и делает, привлекая к себе сторонников раздачей государственных должностей и земель. Да и легионы в некоторых отдаленных провинциях держатся преданности сенату. Если Октавиан создаст себе решающий перевес, то он может пойти на уничтожение партии Антония в Риме. Ночь длинных ножей – для Империи обычное дело.

С другой стороны, Антоний с войском бродит по провинциям, мешает сбору налогов и нападает на сторонников Октавиана. У нашего хозяина сложное положение. У него в Риме много друзей ещё со времен Цезаря. Теперь эти друзья оказались в разных партиях. Александр держится в стороне, но на него могут указать и как на друга октавианцев, и как на друга антонианцев. Такое двусмысленное положение может, как уберечь, так и погубить. Пока что спасает нахождение вдали от Рима. Надолго ли?

– Да-а, ситуация аховая, – признал я. – Хвала Юпитеру, что мы не в Риме! А здесь что происходит?

– Да, в общем-то, пока тихо, – сообщила Охота. – Правда, мелкие отряды Антония иногда добираются и сюда. После сева на прошлой неделе из села приходили люди и жаловались, что один такой отряд нагрянул к ним. Причем со смешным требованием – заплатить налоги за прошлый год. Это получается, что крестьяне, исправно заплатив осенью налоги сборщикам Октавиана, должны еще раз заплатить их – сборщикам Антония.

Пришлось вмешаться. Сначала Антогора попыталась втолковать сборщикам и их охране, что налоги выплачены. Если кому-то не нравится сбор налогов Октавианом, то пусть недовольный с Октавианом и разбирается. Потом стало ясно: здесь просто наглое вымогательство у того, кто слабее. Мы этих сборщиков и шуганули. Удирая, они побросали половину своего оружия. Крестьяне подобрали.

– Веселенькое дельце! А если они вернутся с подмогой?

– Вряд ли, – откликнулся Мар. – Одно дело – попытаться легко поживиться за счет сельского населения и совсем другое – затеять с ним войну. Антоний это, конечно, понимает.

Как я уже это наблюдал однажды, Антогора вдруг вскочила со своей лежанки и, прислушиваясь, насторожилась. Глядя на нее, Ферида и Охота тоже замерли в напряжении.

– Кто-то к нам едет верхом. Не с дороги, а со стороны конюшни и сада. Один.

Мы все высыпали на террасу. И в самом деле, огибая сад, к дому приближается всадник на большом сером коне. Вернее, всадница в полном вооружении амазонки. Длинный меч на поясе, кинжал или нож у голени, лук и колчан со стрелами за спиной и короткое копье, притороченное к седлу. Если добавить еще открытый шлем и легкие, вороненые доспехи, защищающие грудь, предплечья и бёдра с голенями, то зрелище получается очень впечатляющее. Пожалуй, даже и угрожающее.