– Я буду только рад оставить деньги в казне. Но ведь вклады государств рассчитывались по расходам на организацию флота.

– Ну и что? Это всего лишь ориентир возможных расходов, а не обязательный, не целевой. Целевой расход – ликвидация проблемы.

– Ладно, сдаюсь. Тогда нужно обсудить компенсацию из этих денег издержек по экспедиции, о которой упомянул синьор Серж.

– Вот это правильно, – подал голос Казимир.

– Что вы скажете по этому поводу, капитан Вик? – поинтересовался я.

– В экспедиции участвовали восемьдесят четыре матроса и их командир – капитан Грегори. Думаю, что им было бы приятно получить какие-нибудь памятные знаки о походе. Он был довольно трудным.

– И всё? – изумленно спросила Виолетта.

– И всё.

– А вы и Серж?

– Такой вопрос уже как-то задавал Жозеф, – вмешался я. – Ответ один: никогда об этом даже не думать. А мы с капитаном Виком приглашаем присутствующих вечером на ужин в «Морской дракон». Отметим избавление от напасти.

– Тогда Совет закрыт, – объявила Виолетта. – Хотя я, кажется, забыла его открыть…

Жозеф конфисковал капитана Вика на консультации в подготовке работ для засыпки прохода, а я потихоньку побрел в «Морской дракон». Взял у Колина коляску и двинулся в лес.

Галльский гад на заборе, словно специально поджидал именно меня! Я еду себе спокойненько, полностью и непрерывно игнорируя это пернатое чудовище. Проехал мимо него буквально на два шага, а он как гаркнет прямо мне в спину свое наглое «ку-ка-ре-ку», что я вздрогнул. Оборачиваюсь – а его и след простыл!

Пристроил лошадок и вошел в лес. Не буду беспокоить дриаду. Доберусь как-нибудь сам. А её и беспокоить не пришлось. Сидит на колоде около своего дуба и своим новым зеркалом пускает солнечных зайчиков в птиц. Заливается смехом, если те пугаются. Здороваемся мимоходом, и я углубляюсь в лес. Не тут-то было! Она бросила свое развлечение и за мной.

– Серж, – слышу шелест ее голоса, – а вы не могли бы попросить гномов сделать и мне этот графон. Хотя бы самый, самый маленький. Они вас послушают.

– Нельга, во-первых, не графон, а граммофон. А во-вторых, он у тебя в дерево-то влезет?

– Влезет, влезет. У меня всё влезет.

– Ладно, попрошу.

Иду по деревне эльфов и высматриваю Везера. Не видать. У рабочих навесов спрашиваю:

– Везера не видели?

– Он к гномам пошел. У них вроде что-то получаться начало.

Смотрю – лежат стопки круглых фанерок с дырочками в центре. Беру одну. Легонькая и в три слоя. Ровненькая и тщательно обработанная. Подходит эльфийка, которую я в прошлый раз видел собирающей рупоры. Спрашиваю:

– Трудно делать?

– Что вы, очень легко.

– А готовые есть?

– Вон на том конце стола.

Просто красота! Черные и блестящие, словно пластмассовые.

– Ровно покрыть не сразу удалось, – поясняет эльфийка. – Потом гномы сделали нам машинку, чтобы пластинки сохли, крутясь, – и вот что теперь получается!

– Очень славно получается! Вы просто молодцы!

Вошел в деревню гномов и не вижу ни души. Даже молоток в кузнице не стучит. Все столпились в мастерской Урзона и с упоением слушают танго. На своем граммофоне и со своей пластинки! Везер тут же. Звук великолепный! Лучше, чем на виниле. Наверное, своим маслицем сдобрили. Дорожка кончилась. Все сразу загалдели не разбери что. Урзон млеет от похвал. Заметили меня, потащили к столу с граммофоном. Откуда-то возникли бочонок и кружки. Отличное пиво! Да и хмельное! У меня даже слегка закружилась голова.

– Поздравляю, поздравляю всех. Отличная работа! Арзон, Везер, можно вас на минутку?

– Да?

– Хочу попросить вас об услуге.

– Пожалуйста, о какой угодно.

– Сделайте инструмент для дриады. Она у вас всё-таки одна на весь лес. И Священное дерево стережет. А сама попросить инструмент стесняется.