Девушка с волосами спелой пшеницы спрашивает у Назара:

– Что, молодец, не весел, буйну голову повесил? Аль не по нраву я тебе?

– Ты красива, только я к другой ехал, дела у меня на море, невеста моя там живёт. – сказал честно царевич.

– Помочь тебе не могу, ибо отец сказал, что ты мой суженый, мой ряженый.

Царевич про себя отметил, что про вторую половину уговора отец умолчал. Значит есть у неё тайна от родителя или у них от него самого.

– Со мной забудешь девицу засватанную, а коль ли море нужно, так вот оно рядышком, отец вас по реке и в море синее вывел и обратно приплыл.

Царевич задумался, может, они крюк по воде сделали и недалеко от того места, где они ждали переправу, вернулись. Ночь тёмная была, а путники по звёздам на воде не сведущи разбираться. Надо днём на конную прогулку напроситься, так сказать, окрестности поглядеть, осмотреться. Вечером сморило царевича Назара, что уснул богатырским сном. Утром только солнышко подниматься над горизонтом стало, проснулся добрый молодец и к конюшням пошёл, а там уже корабельщик-отец коня запрягает.

– Привычка у меня по утренней росе с ветерком кататься, мысли в порядок приводить, – говорит царевич.

– Хорошая привычка, я тоже люблю быструю езду, присоединяйся.

Показал ему коня.

– Сможешь оседлать да удержаться в седле – подарю тебе.

Погладил царевич коня, поговорил с ним вполголоса, словчился и заседлал, вскочил, тот опомниться не успел и от неожиданности понёс его, перемахнул через ворота, в чисто поле перемахнул и в самую гущу леса затащил. А царевич хватился за гриву, прижался к телу скакуна, словно слился с ним в единое целое. В чаще птиц переполошили, гомон начался и сквозь этот шум услышал царевич хруст деревьев, словно кто-то напролом идёт. Вгляделся в чащу, а там медведь знакомый, узнал его по белому пятну на голове. В прошлой раз думал, что привиделось от страху. Теперь же он его хорошо узрел.

– А, Назар. Значит не послушал моего совета, беду накликал. Как выпутываться будешь?

Рассказал царевич про корабельщика с его дочерями и уговор, если он разгадает тайну дочерей, то отпустит.

– Могу дать совет, но за него отдать что-нибудь нужно, что дорого тебе.

Засунул царевич руку за пазуху, нащупал платок, что матушка дала, достал, от платка сразу матушкиными духами пахнуло. «Этот запах никогда не забуду», —подумал он и протянул Потапычу.

– Полноценный обмен?

Потапыч взял своими землистыми когтями, вдохнул аромат платка.

– Не жалко?

– Больше всё равно ничего нет с собой.

– Хорошо, не спи в эту ночь, а иди на реку, там всё увидишь. Помни, что следующего раза не будет. Как хочешь, борись со сном, но на реку сходи.

Лошадь вдруг фыркнула, и царевич увидел, что к ним всадник приближается. Взял своего коня под узду и пошёл навстречу, чтобы корабельщик – отец девиц на выданье не увидел зверя.

– Ну ты молодец! – восхищался тот. – Через ворота сиганул, поле пролетел, только лес и задержал, я уж думал, что и лес пролетел.

– Да, доброго коня ты мне дал, давно так не ездил, что ветер обгоняет.

День прошёл спокойно, они с девицами в саду погуляли, на рыбалку с корабельщиком сходили, улов знатный принесли. Ближе к закату одолевать стал сон молодца, теперь наказ медведя помнил, как мог, старался не уснуть. Даже пощипывал себя, если чувствовал, что в сон клонит. Одна из девиц послала служанку узнать, все ли в доме спят. Царевич на робкий стук не ответил, а только громко похрапывать стал. Царевич услышал, что кто-то идёт, стал громко похрапывать. Служанка вернулась, доложила, что все спят. Девица отпустила её, подождала немного и пошла на берег реки. Царевич растолкал слугу и отца девушек, пошли следом.