Тут саамы схватили медведя, связали:

– Попался, малодушный негодник, Тала! Зачем наших детей воруешь?

– Развяжите меня! Отпустите! – тоненьким голоском взмолился Тала. – Я открою вам, что делать, чтобы медведи ваших детей не воровали.

Развязали саамы Талу, ждут, что он скажет.

– Во-первых, нужно, чтобы дети слушались матерей. Во-вторых, у них должно быть храброе сердце. Ну и наконец: при встрече с медведем следует смотреть ему прямо в глаза. – Молвил так Тала-медведь и в лес убежал без оглядки.

С тех пор саамы с малых лет не боятся медведей. Встретят Талу в лесу, храбро в глаза ему глянут, и он не трогает их, уходит. Но того, кто маму не слушается, медведь завсегда утащит. И возразить тут нечего – ослушник сам виноват!

У Териберской губы на берегу морского залива с незапамятных времён стоял погост. В ту пору обитали там одни саамы.

Чтобы прожить, промышляли рыболовством. Лодки у них были деревянные, оленьими жилами шитые, маленькие да вёрткие. В плохую погоду на таких лодках рыбакам нелегко приходилось. Баренцево море суровое, штормовое, а на нём частые бури. В бурю и в губе не укрыться. Волны в заливе гуляют – почище чем в открытом море.

Собрались как-то саамы и стали думать: не поискать ли другое место для погоста. Уж больно Териберская губа всеми ветрами продувается да штормами умывается.

А Моресь-аканчь – Морская бабушка, – что жила промеж них в погосте, слушала-слушала и говорит:

– Мой прадед здесь рыбу ловил, и дед, и отец, и муж, а теперь вот сыны и внуки. Стыдно мне за вас, рыбаки. Кто же из родных пенатов уходит?

В ответ на её слова спор завязался.

– Ладно, – говорит Морская бабушка, – избавлю я вас от непогоды, от бурь.

Не поверили ей саамы.

– Как же ты избавишь нас от непогоды? – спрашивают.

– Скоро увидите, – отвечает она.

– Нет, – не унимаются саамы, – скажи, где ты защиту возьмёшь?

– Приведу в Териберку часть земли Цып-Наволока, вот и защита вам будет, – молвила Моресь-аканчь.

– Ну и бабушка! Что надумала!

А она говорит:

– Вы спать ложитесь и из жилищ своих, из веж, не выходите, на море не смотрите, пока я вас сама не позову.

Пообещали саамы сделать так, как старушка велела, и спать пошли.

Развела Моресь-аканчь большой костер, положила в него треску. Суп варит, китовым плавником помешивает да слова тайные говорит. Поднялась страшная буря, густой туман землю и воду будто плотным покрывалом накрыл. Морская бабушка по морю, аки посуху, вмиг до нужного места добралась, оторвала от полуострова Рыбачьего большой кусок земли и поплыла на нём к Териберке. Тут и утро настало. Небо прояснилось. Туман рваными клочьями пошёл и растаял.

Плывёт земля мимо устья Кремневой реки. А в устье том саамское поселение – Погост Истёртой Скалы, названный так, потому что скалы вокруг уж больно сильно штормами разбиты были. Саамские женщины рано встают, вот и на сей раз две из них вышли чуть свет поглядеть, не пора ли мужей поднимать да за рыбой отправлять. Видят: земля плывет. Закричали они:

– Люди, просыпайтесь! Чудеса творятся, да и только! Там, где гладь была морская, теперь земля появилась!

Выбежали саамы из веж – и глазам своим не верят. Стоит против их погоста большой остров.

Кильдин он теперь называется.

Вот ведь как получилось!

А всё потому, что кричать нельзя было, когда те женщины остров плывущий увидели, о чём они не ведали.

Кусок земли от их крика сразу остановился. А Моресь-аканчь, что на нём плыла губу Териберскую от непогоды защитить, вмиг окаменела. И стала она главным морским сейдом, добрым духом моря. Много раз саамы-рыболовы к каменной бабушке ходили, китовые позвонки ей в подарок приносили, рыбу всякую.