– Да ведь это вовсе не сказка! – возразил мальчуган, внимательно слушавший старичка.

– Это ты так говоришь, – отвечал старичок, – а вот спроси-ка Бузинную матушку!

– Это не сказка! – отвечала Бузинная матушка. – Но сейчас начнётся и сказка. Из действительности-то и вырастают самые чудесные сказки. Иначе мой прекрасный куст не вырос бы из чайника.

С этими словами она взяла мальчика на руки, ветви бузины, осыпанные цветами, вдруг сдвинулись вокруг них, и мальчик со старушкой оказались словно в укрытой листвою беседке, которая поплыла с ними по воздуху. Это было чудо как хорошо! Бузинная матушка превратилась в маленькую прелестную девочку, но платьице на ней осталось всё то же – зелёное, усеянное беленькими цветочками. На груди у девочки красовался живой бузинный цветок, на светло-русых кудрях – целый венок из таких же цветов. Глаза у неё были большие, голубые. Ах, какая была она хорошенькая, просто загляденье! Мальчик и девочка поцеловались, и оба стали одного возраста, одних мыслей и чувств.

Рука об руку вышли они из беседки и очутились в цветочном саду перед домом. На зелёной лужайке стояла привязанная к колышку трость отца. Для детей и трость была живая. Стоило сесть на неё верхом, и блестящий набалдашник стал великолепной лошадиной головой с длинной развевающейся гривой. Затем выросли четыре стройные крепкие ноги, и горячий конь помчал детей кругом по лужайке.

– Теперь мы поскачем далеко-далеко! – сказал мальчик. – В барскую усадьбу, где мы были в прошлом году!

Дети скакали кругом по лужайке, и девочка – мы ведь знаем, что это была Бузинная матушка, – приговаривала:

– Ну, вот мы и за городом! Видишь крестьянский дом? Огромная хлебная печь, словно гигантское яйцо, выпячивается из стены прямо на дорогу. Над домом раскинул свои ветви бузинный куст. Вон бродит по двору петух, роется в земле, выискивает корм для кур. Гляди, как важно он выступает! А вот мы и на высоком холме у церкви, она стоит среди высоких дубов, один из них наполовину засох… А вот мы у кузницы! Гляди, как ярко пылает огонь, как работают молотами полуобнажённые люди! Искры так и разлетаются во все стороны! Но нам надо дальше, дальше, в барскую усадьбу!

И всё, что ни называла девочка, сидевшая верхом на трости позади мальчика, проносилось мимо. Мальчик видел всё это, а между тем они только кружились по лужайке. Потом они играли на боковой тропинке, разбивали себе маленький садик. Девочка вынула из своего венка бузинный цветок и посадила в землю. Он пустил корни и ростки и скоро вырос в большой куст бузины, точь-в-точь как у старичков в Новой слободке, когда они были ещё детьми. Мальчик с девочкой взялись за руки и тоже пошли гулять, но отправились не к Круглой башне и не во Фредериксбергский сад. Нет, девочка крепко обняла мальчика, поднялась с ним на воздух, и они полетели над Данией. Весна сменялась летом, лето – осенью, осень – зимою. Тысячи картин отражались в глазах мальчика и запечатлевались в его сердце, а девочка всё приговаривала:

– Этого ты не забудешь никогда!

А бузина благоухала так сладко, так чудно! Мальчик вдыхал и аромат роз, и запах свежих буков, но бузина пахла всего сильнее: ведь её цветки красовались у девочки на груди, а к ней он так часто склонял голову.

– Как чудесно здесь весною! – сказала девочка, и они очутились в молодом буковом лесу. У ног их цвёл душистый ясменник, из травы выглядывали чудесные бледно-розовые анемоны. – О, если б вечно царила весна в благоуханном датском буковом лесу!

– Как хорошо здесь летом! – сказала она, когда они проносились мимо старой барской усадьбы с древним рыцарским замком. Красные стены и зубчатые фронтоны отражались во рвах с водой, где плавали лебеди, заглядывая в старинные прохладные аллеи. Волновались, точно море, нивы, канавы пестрели красными и жёлтыми полевыми цветами, по изгородям вился дикий хмель и цветущий вьюнок. А вечером взошла большая и круглая луна, с лугов пахнуло сладким ароматом свежего сена. – Это не забудется никогда!