Цветущие липы одуряюще пахли, серебристые листики растущих рядом олив шелестели от лёгкого ветерка. Так! Переодеться – и на море! Для отдыха Оля облюбовала чудесную бухточку в Халкидиках, где можно было валяться в тени сосен хоть целый день – вокруг не было ни души. Она сменила свой любимый хитон цвета запылённой розы (работа Артемиды) на простой белый (его не жалко намочить в море), захватила вина и фруктов и побежала к подружке, богине юности Гебе.

– Геба, ты дома? – от жизнерадостного Олиного крика сидящие на кипарисе птицы разлетелись в разные стороны.

– Её нет, она у отца, – сзади прозвучал мелодичный голос Аглаи, одной из харит. – Тебе чем-то помочь, Олеада?

Девушка замялась. Аглаю она близко не знала, хотя с её мужем Гефестом общалась довольно часто. Но харита располагала к себе, и Оля решила не стесняться.

– Я хотела поплавать в море, но сама перенестись в Халкидики не могу. Если вам не трудно…

– Конечно, не трудно. Только представь себе подробно место, в которое хочешь попасть. Я же не была там, мне нужно понять направление.

– Не хотите пойти со мной? Место замечательное, и пляж там очень удобный, – неожиданно предложила она харите.

– А давай! – улыбнулась Аглая. – Мне не помешает отвлечься от домашних дел. Гефест всё равно в кузнице, раньше ночи не освободится.

Они прекрасно провели время у моря. Харита оказалась очень приятной собеседницей, деликатной и доброжелательной. И очень уставшей от роли идеальной жены, матери и хозяйки, редко покида-ющей свой дворец. Так что отдых на пляже ей совсем не помешал. Мелкий золотистый песок, мягкое рассеянное солнце из-за пушистых сосновых веток, яркие пахучие цветы – мечта!

– Спасибо, Олеада! Как хорошо, что ты меня вытащила сюда, – Аглая с видимым удовольствием плескалась на мелководье, щурясь от солнца. – Место здесь чудесное.

– Я рада, что вам здесь понравилось, – Ольга отплыла подальше и блаженно качалась на волнах. – Жалко, в вашем мире не приняты купальники.

Действительно, купаться в хитоне было неудобно, а раздеваться девушка стеснялась. Это нимфы здесь без комплексов, а для неё купаться голышом непривычно.

– Купальники? – переспросила Аглая и отвлеклась. – Смотри, зимородок! – она указала на маленькую птичку с голубой спинкой и оранжевой грудкой, сидящую на камнях. – Ты знаешь историю Алкионы и Кеика?

– Что-то смутно помню… – задумалась Оля. – Алкиона превратилась в зимородка, кажется?

– Совершенно верно. Она очень любила своего мужа, фессалийского царя Кеика. Когда Кеик погиб при кораблекрушении, она вне себя от отчаяния бросилась на морской берег, нашла тело мужа и горько оплакивала его. Отец сжалился и превратил их в птиц. В те дни, когда ставшая зимородком Алкиона высиживала яйца в гнезде, носящемся по волнам, море было спокойным и безопасным. А потом она куда-то пропала, и я ничего не знаю о её дальнейшей судьбе.

– Грустная история… – вздохнула Ольга, и Аглая печально кивнула.

На Олимп они вернулись уже к вечеру. Харита поспешила домой, а Оля допоздна, как это частенько бывало, засиделась у Гебы. Конечно, она не могла не рассказать подружке о последних событиях, мире древних славян, Перуне и Праге. Обещав обязательно показать богине этот мир, девушка вернулась в свою квартиру.

Дома Ольга устроила погром и кавардак – искала книги по истории славян. Несколько лет назад она самозабвенно копалась в истории своего района и обнаружила, что когда-то здесь были поселения вятичей (совсем недалеко велись раскопки) и начиналась их древняя дорога, проходящая практически через весь юго-запад Москвы. Естественно, перечитала кучу всего о восточных славянах вообще и о вятичах в частности. А побывав в Праге ещё в детстве и влюбившись в этот город, проглотила всё, что смогла найти о его истории и о чехах. Потом неугомонная девушка увлеклась чем-то другим, а книги остались. Вот теперь они и пригодятся, надо только их найти.