И ответил ей Финансовый поток:

– Так ты же сама меня таким сделала. Предки твои меня боялись, и тебе этот страх передали. Так душит меня этот страх, сил и мощи лишает, что еле жив, теку тонкой струйкой, того и гляди пересохну. Тяжело мне пробиваться через камни да булыжники, которыми меня несколько поколений заваливали.

– Да как же так! – воскликнула Марина. – Не может быть такого!

– А ты сама посмотри.

Неожиданно вокруг Марины сгустился золотистый туман. Когда он рассеялся, Марина увидела себя маленькую, рядом с ней мама, которая строго отчитывает девочку.

– Зачем тебе деньги? Мы тебя всем обеспечиваем, деньги тебе не нужны. Или потеряешь, или в школе узнает кто, побьют и отберут. Нечего тебе деньгами делать, все, я сказала!

Девочка всхлипывала, сжимая в кулачке монетку. Да ты опасная, отделаюсь я от тебя лучше…

Снова появился перед глазами золотистый туман. И сквозь него проступает другая картина.

Девушка, в которой Марина узнала свою маму, а ее отчитывает… Ого, молодая бабушка!

– И не вздумай наряжаться и краситься! Он подумает, что ты богатая, и будет с тобой только из-за денег. Настоящая любовь, это когда ты ему нужна даже бедная, нищая.

На лице девушки читалась растерянность. Если я буду богатой, меня будут любить только за деньги? Не нужны тогда они мне…

И снова туман, и новая картина.

Срубовая изба, в углу печка, на которой спят детишки, из-под овчины торчат детские пятки. При свете лучины за столом тихо разговаривают мужчина и женщина. На столе лежит красивое старинное ожерелье – цепочка с кулоном, в виде раковины с жемчужиной.