Волшебницы не бывают злыми, поэтому Лена тоже была очень доброй девушкой. Она не желала ссориться с сестрой, ей лишь хотелось, чтобы в ней заметили большее, чем просто красавицу.

«Эх, видно, не догнать мне Василиску», – с этой грустной мыслью Елена Прекрасная уснула, не догадываясь о том, что в соседних покоях Василиса Премудрая отчаянно рыдает, размазывая по щекам макияж, который накладывала долго и очень усердно, потому что не может быть такой же как Ленка, в которой есть нечто особенное…

Не спалось и Змею Горынычу. Шутка ли, ведь завтра состоится первое в его жизни свидание! Кикимора связалась с ним по блюдечку, строго-настрого наказав прийти вовремя.

Вырезанный на скорую руку березовый меч Змей заткнул за пояс, подчеркнув талию в районе подмышек, и деловито расхаживал в полосатой фланелевой пижаме туда-сюда перед большим зеркалом в прихожей, тренируя богатырскую выправку.

Чем ближе становилась встреча, тем интенсивнее нарастало волнение, подрывая и без того шаткую самооценку. Поэтому на рассвете Горыныч явился к психологу. Ее суетливая беготня по кабинету, в котором уже успели сделать уборку с их прошлой встречи, недвусмысленно намекала на то, что нежданный визитер оказался некстати, но у Змея Горыныча были заботы поважнее норм этикета.

– Доктор, спасите! – заламывал лапы он, пав ниц. – Я не смогу, ничего не получится, не-е-ет! – проревели головы, поочередно сморкаясь в полу платья Кикиморы.

– Вы что с ума сошли?! Идите репетируйте богатыря! Очаруйте царевну! Идите, идите, идите… – психолог вытолкала Горыныча вон, облегченно выдохнув, когда за ним захлопнулась дверь.

– Чуть не попались, – подытожил Кощей Бессмертный, вылезая из под книжных завалов, под которыми спрятался при появлении друга. – Как идут дела? – затем поинтересовался он.

С видом самым заговорщическим Кикимора заверила:

– Все по плану.

Излюбленным местечком Змея Горыныча в парке был пруд. Он часто приходил туда подумать о жизни да покормить уточек. Утки его узнавали, завидев издалека, и громко крякали, дескать, давай корми уж, раз пришел.

Но сегодня Горынычу было не до них. Утки, поняв, что булочка им не светит, обиженно нахохлились и притихли. Придя за добрых полчаса до назначенного времени, он внезапно осознал, что не имеет понятия, в какой конкретно части парка ожидать царевну, поэтому отчаянно метался по всей территории, чтобы не разминуться.

Где-то на пятом круге по возгласу «Ой!» Змей сообразил, что по неосторожности кого-то сшиб, и притормозил, дабы воочию лицезреть жертву своей панической атаки. Оглянувшись, он увидел, что на земле сидит девушка необычайной красоты. Знакомое головокружение однозначно подсказало:

– Царевна! – сам не понял, как произнес вслух, и поспешил помочь подняться на ноги, рассыпаясь в извинениях.

– Елена Прекрасная, – подтвердила красотка. – А Вы, должно быть, тот самый богатырь? Я Вас узнала по трем головам.

– Да-да, я богатырь, – подтвердил Змей Горыныч. – У меня меч есть! – и похлопал по деревянной рукояти в доказательство.

– А как, простите, к Вам обращаться? – уточнила Лена на всякий случай.

– Можете называть меня Змеезавр Трехликий, – пафосно соврал Змей, вживаясь в новый имидж.

– Какое удивительное имя! – поразилась Елена Прекрасная, с удовольствием отмечая про себя, что прежде не слыхала ничего более благородного. – Идемте же гулять!

Лена столько раз фантазировала, каким будет богатырь ее мечты, что с готовностью наградила бы выдуманными чертами любого, кто хоть отдаленно им соответствовал. Ничто ни во внешности, ни в поведении спутника не смогло поколебать ее любви к вымышленному герою, полностью перекрывающей как реальные слабости, так и сильные черты ни в чем не повинного Змея Горыныча.