В общем «бригада» была ещё та.

И сейчас они, собравшись здесь, занимались каждый своим делом. Кто-то спорил, что-то доказывая своим товарищам, усиленно по привычке жестикулируя. Кто-то, что называется, втыкал, а кто-то пытался заделаться эксгибиционистом, наслаждаясь последними лучами солнца. В общем, шумиха была ещё та, и неведомо, кто её больше создавал – сильный пол, или представительницы прекрасного.

Рыжик сидел и наблюдал за этим шоу, не решаясь вмешаться, чтобы не попасть под перекрёстный огонь и под горячую руку своей девушки. Уж он-то знает, что это такое, и не понаслышке.

А Бэх сидел поодаль и попивал газировку. Он был одет так же, как и они, в школьную форму. Только пиджак, который валялся радом, с отличительным гербом на нём, делал его чужим здесь. Но потому-то он и лежал, небрежно брошенный на траве, пока его хозяин, расстегнув две верхние пуговицы рубахи до короткого рукава и сбросив галстук, эту чёртову удавку, к пиджаку, сидел здесь, за метр от своего главного противника и соперника, Игоря Агаркова.

Тренировка на этот день была отменена. А так как старик-тренер поставил правило этим завсегдатаям его клуба не драться между собой ещё где-то, только под его контролем, то это значило, что и драка отменялась тоже. Что не говори, а старика уважали. Против его слова не пошёл даже Бэх, которого подмывало размять кости после длительного выздоровления. Да и смысл? Смысл рисковать шансом драться почти каждый день, улучшать свои навыки, ради какого-то мордобоя на улице, на один раз? К тому же, нужны свидетели его, Захара, победы над Рыжиком, как все называли Игорька. Да и жара не прибавляла особого рвения, а наоборот разводила лень в голове у Намахагэ.

Поэтому он-то и сидел здесь, с этой неугомонной компанией, с которой ему было просто, как бы это пафосно и не звучало.

– Эх, как же мне надоела вся эта братия из моей школы, – вдруг подал голос экс-Ёкай, задумавшись о чём-то своём.

– Ты так почти каждый день говоришь, – спокойно ответил Игорь.

Да! Они могли так спокойно разговаривать. Так, словно старые товарищи, которыми, по сути, и являлись. Они могли. Ведь кроме соперничества их связывало что-то на подобии дружбы. Пускай они этого и не признают…

– Да достали просто. Даже подраться толком не с кем. Один физрук спасает.

Игорь лишь хмыкнул. Возникла пауза.

– Слушай, Захар…

Бэх насторожился: Агарков называет его по имени, значит, что-то будет. И он не прогадал.

– А ты знаешь, Асю Иващенко? Она ведь в твоём классе учится?

– Слушай, Захар, а ты знаешь, Асю Иващенко? Она ведь в твоём классе учится? – Бэх чуть не поперхнулся газировкой, которую имел неосторожность пить во время сией дивной дискуссии.

«Чё за прикол?! Рыжик решил поговорить со мной о женщинах? Я что похож на ведущего программы «Поговорим об этом»?!»

– Эй, Ага, тебе, что Светки мало? Вон какая у тебя гром-баба! Плюс я не занимаюсь сводничеством, если чё. Огребать от твоей ненаглядной мне как-то не хочется. Маваши у неё слабенький, но вот её привычка бросаться во время гнева в тех, кто ей под руку попадается, всем, что есть в поле зрения, меня немного напрягает. Знаешь ли, я только из больницы вышел. Так что… – Заха замолчал, а у Игоря, как показалось беловолосому, начал дёргаться глаз.

«Представил, небось, бедненький, свою возлюбленную в гневе», – молодой человек не смог сдержать широкую ухмылку.

– Придурок, ты меня не так понял! Так ты знаешь её? – кажется, рыжеволосому тоже внезапно захотелось начистить до блеска одну самодовольную физиономию.

Кайзер нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом недоумённо посмотрел на Агаркова. Тот тяжело вздохнул и произнёс: