Приблизившись к додзё, Рюк ничего не услышал кроме храпа и подсадил Кана который аккуратно осмотрелся и дав знак что всё тихо влез на стену. Подать руку Белому он не успел, заметив только бесшумно промелькнувшую возле него тень и Рюка оказавшегося по другую сторону трехметрового забора.

Бандитам, которые находились на их пути, Белый без лишних слов зажимал рот и резал горло или просто ломал шею. Видя шокированного Кана, просто пожал печами, как бы говоря «Вдруг проснутся». Наконец, проходя возле большого строения, они услышали голоса и смех:

– Ох…ты просто живое пламя Ли…

– Понравилось?

– Ещё бы…так, когда ты уже избавишься от моего братца? Он не настолько глуп, чтобы третий раз собирать выкуп…

– Какая всё-таки ты злобная…

– Будешь тут злобной, когда он всё наследство забрал себе, а мне давал просто крохи как подачки!

– Хех! Мне бы кто просто за красивые глаза давал 4 золотых в день!

– Ты что его защищаешь? На чьей вообще ты стороне, Орочи?

– Успокойся, он и так заложил все, что у него было, больше у него ничего нет…

– А он сам? Я слышала, что колдуны могут много дать за органы кровь и всё такое…

Рюк услышал всхлип со стороны своего нанимателя и едва успел заткнуть ему рот:

– Заткни свои эмоции куда подальше – прошипел ему на ухо Рюк – если они нас услышат мы оба покойники… Справишься?

Кан через силу кивнул и действительно взял себя в руки, заткнув эмоции подальше.

– Уходим…некого тут спасать – со слезами на глазах едва слышно сказал торговец. Рюк только кивнул, и они двинулись в обратный путь.

Придя в забегаловку к Момо, Чжао Кан расслабился и дал волю эмоциям слезы и крики были слышны далеко за пределами закусочной. Момо и Рюк сочувствовали бедолаге, но помочь не могли. Да и что контрабандист, что наёмник утешителями были так себе. Дабы Кан не закончил жизнь самоубийством решили не утешать его вовсе, ограничившись сочувствующими взглядами и подливанием в кружку рома.

Уже вечером Рюк тащился во дворец в надежде упасть, на что ни будь мягкое и поспать. Болело от усталости всё тело, особенно язык и челюсть. Подходя к воротам, он просто приветственно махнул ухмыляющейся страже и прошел к себе. По пути принюхавшись, решил всё-таки помыться, но сделать это сразу как проснется, а не сейчас…

Наутро начали приезжать высокопоставленные гости лично желающие поздравить сёгуна с победой и возвращением. Смотря из окна выделенной ему комнаты на всех напыщенных вельмож, богатых купцов приглашенных на праздник Рюк загрустил, предсказывая скучный прием и минимум развлечений.

– Господин Белый прошу вас одеться или хотя бы отойти от окна пока никто из гостей вас не увидел! – сказала бесцеремонно вошедшая в его комнату стройная женщина лет пятидесяти на вид в красивой и явно дорогой одежде со сложной причёской. Это была управляющая дворцом и сестра сёгуна Госпожа Мицуруге Ясу.