Своим приходом незваный гость потревожил покой и нарушил давно заведенный устой жизни лесных обитателей, что считали этот участок леса своим домом и включали его в свой ареал обитания. Так как он не принес в это место огнестрельного оружия, то запахи его присутствия не несли в своей обонятельной гамме ноток опасности, что издают единственно своим присутствием эти инструменты убийства. Человек тешил себя надеждами, что когда-нибудь лесные обитатели увидят и поймут, что он не хочет кого-нибудь убить, что он очень уважительно и трепетно относится ко всему живому, что ползает, плавает, летает. Это было как призыв к действию, который сформулировал в своей гениальной книге Автор: «Ты и я, мы с тобой одной крови!».

Человеку также очень понравилось посещать площадку на вершине горделивого пика. Тем более что идти куда-то далеко не было необходимости, так как фронтальная стена скалы нависала прямо над лагерем, в полутора-двух метрах от спинки трона. Подъем также не отнимал много времени.

Открывающиеся перед восхищенным взором шири и дали завораживали и притягивали. Бездна голубого неба гипнотизировала и влекла наблюдателя, презрев земное притяжение, ринуться в полет наравне с птицами. Волнующееся море тайги своими зелеными волнами разбивалось об линию горизонта, где в голубоватом мареве сливалось с небесным сводом.

Человек обратил внимание на то, что всегда в моменты созерцания этой красоты его дыхание задерживалось на вдохе и как бы приостанавливалось и становилось неглубоким и поверхностным. Но он не испытывал удушья, скорее наоборот, горный воздух, наполненный фитонцидами, наполнял его легкие, как два воздушных шара, как будто воочию помогал человеку сбросить земные узы и устремиться ввысь.

Скала не представляла из себя холодный и мертвый кусок камня, как казалось издалека. Суетливое трудолюбие лесных пичуг выказывало места строительства будущего семейного гнезда, готового принять новое поколение желторотиков. Практичные мыши, углядев какую-нибудь только им известную выгоду, переселились из сумрачных лесных чертогов в горный небоскреб, обживали каменные апартаменты, которые приветливо открыли свои двери, приглашая домовитых новоселов поселиться в расщелинах скалы и в нишах под камнями. И змеи. Неразлучный и роковой спутник мышиного племени, что сопровождает их всегда с незапамятных времен. Хладнокровные охотники серыми лентами неслышно перетекали по расселинам, без видимого труда взбираясь по кажущимся почти отвесным стенкам. Смертоносная голова, широкая в основании, сужалась к передней части, образуя как бы неправильную форму острия копья. Черные гипнотически немигающие глаза и мелькающий с периодичностью раздвоенный язык – это то последнее, что видели в своей жизни некоторые серые торопыжки. В этих горах жил особый вид змей – горные щитомордники. Не очень крупная – до полутора метров в длину, но достаточно ядовитая, особенно весной, когда концентрация яда после зимней спячки достигала уровня яда кобры.

Щитомордники жили в самом теле скалы, и даже на вершине ее наш очарованный созерцатель в самое первое посещение вспугнул греющуюся в теплых весенних лучах солнца змею. Спираль мышц подбросила только что блаженно расслабленное тело щитомордника, и в мгновение ока оно как ртуть затекло в расщелину на краю площадки. При ближайшем рассмотрении края расщелины выглядели как бы немного зашлифованными и вытертыми, что давало повод думать, что этот вход рептилия использовала не единожды и что, вероятнее всего, это ее нора.

Наш путешественник не боялся змей, чувство осторожности держало его на безопасном расстоянии и от их ядовитых клыков, ни в коем мере не провоцируя их на нападение. Змеи, в свою очередь, тоже соблюдали негласное джентльменское соглашение и приблизительно где-то на расстоянии 7 м определяли своими тепловизорами мощное тепловое пятно и пытались ретироваться. Во время дальнейших посещений столь полюбившейся площадки визитер больше не встречал прежнего хозяина этих мест: либо он из соображений безопасности покинул свой дом, либо в это время находился под защитой его каменных стен.