Выпучив глаза, Маттео хрипит и падает на пол. Блэквуд изгибает бровь.

– Я поскользнулась, – резко говорю я.

– Что ж, теперь вы свели счеты. Больше никакого ответного возмездия. Повторяю: никакого. На этом все. Вы квиты.

– Ясно, – говорю я, хотя мне ничего не ясно.

Все сразу приходят в движение, как будто нажали на кнопку выключателя.

– Это была твоя третья метка, Маттео. После занятий зайди ко мне в кабинет, – приказывает Блэквуд.

Он встает, и я инстинктивно отступаю.

– Давай-ка сходим к врачу, – предлагает Лейла.

Маттео проходит мимо, и Эш что-то говорит ему, но я не слышу слов.

Глава восьмая

Поздно вечером сижу возле камина у нас в гостиной на древнем по виду ковре с растительным орнаментом. Смотрю, как огонь с треском лижет поленья, и, подняв руку, осторожно прикасаюсь к ушибленному глазу. Примочка с резким запахом, которую медсестра целый день продержала у меня на лице, сняла отек, но я уверена, что синяк будет украшать мою физиономию еще недели две. Если раньше люди не перешептывались у меня за спиной, то теперь точно начнут.

Я решила завтра поговорить с Блэквуд. Может, здесь и нет телефона, но должен же быть какой-то способ связаться с папой. Он ни за что не захочет, чтобы я оставалась в школе, где ученики нападают на меня посреди коридора, а учителя ждут, что я дам им сдачи.

Бросаю взгляд на часы из темного дерева на каминной полке. Они напоминают часы с кукушкой, но кукушки я не вижу. Сейчас одиннадцать пятьдесят четыре. Я уверена, что тайком выбираться из комнаты сейчас – не самая лучшая идея, но я также уверена, что меня ударили по какой-то таинственной причине, и, если я не встречусь с Эшем, то, наверное, никогда не узнаю правду об этом кошмарном месте.

Дверь в комнату Лейлы приоткрывается впервые за весь вечер. Похоже, она избегала встреч со мной, остается только надеяться, что она не решила, будто от меня одни неприятности.

– Я не знала, что он так поступит, – тихо говорит она.

– Ты о чем? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

Она держит дверь открытой, но в гостиную не выходит.

– Я просто хочу, чтобы ты знала: когда я сказала, что Маттео много грозит, я понятия не имела, что он тебя ударит.

Хмурю брови, отчего разбитое лицо болит еще сильнее.

– Я и не думала, что ты знала.

– Я не знала, – решительно повторяет она и выдыхает.

– А ты знаешь, почему он это сделал? – осторожно спрашиваю я.

Она качает головой. Ее волосы мерцают в свете огня.

– Ладно… спокойной ночи, – говорит она и скрывается у себя в спальне, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.

Несколько секунд смотрю на закрытую дверь ее комнаты. Хотя я знакома с Лейлой недолго, но уже могу сказать, что это вся информация, которую она готова дать мне, а может, даже вся информация, которой она располагает.

На часах одиннадцать пятьдесят девять. С сомнением стучу пальцами по ковру, потом резко вскакиваю с пола. Не буду я просто сидеть и ждать, пока меня еще кто-нибудь изобьет. Я должна получить ответы на кое-какие вопросы.

Натягиваю сапоги и накидываю на плечи мантию. Она тяжелая, но зато черная и поможет мне оставаться незаметной при неярком освещении. Как можно тише приподнимаю дверную щеколду и отворяю дверь. В коридоре пусто. Тишина. Выскальзываю наружу, осторожно прикрывая за собой дверь, и иду по коридору. Останавливаюсь у лестницы и смотрю вниз. Повсюду темно, не слышно ни малейшего движения. Хотелось бы еще, чтобы мое сердце заткнулось и его бешеные удары не мешали мне лучше слышать.

Быстро шагаю, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к движениям охранников. Пробираюсь вдоль стены к входу на первом этаже. Хватаюсь за холодный камень и беспокойно выглядываю через арку. Перед дверью в сад с лианами стоит охранник. У них вообще была смена караула?