Чувство, что меня загнали в угол, стало невыносимым. Так и не допив кофе, я встала из-за стола и вышла на улицу. Пошла налево, спустилась по лестнице в метро и пожалела, что утром позволила Хенрику подвезти меня на работу. Поезд до Альвика был набит мокрыми раздраженными пассажирами. Влажный, спертый воздух пах потом. Все стремились домой или куда-то еще. Каждый хотел бы находиться где-то в другом месте.

У меня жгло в затылке, словно кто-то за моей спиной пристально уставился на меня.

Обернувшись, я окинула взглядом пассажиров. Никому не было до меня дела.

В Альвике я пересела на автобус. Струи дождя стекали по стеклам. На мокрых улицах блестел свет фонарей. Мир за окнами был размыт и уныл. Небо казалось темным и безразличным. Я вышла на своей остановке и побрела домой под дождем.

И снова у меня возникло неприятное чувство, будто за мной следят. Я остановилась, огляделась по сторонам, но никого не увидела. Прибавила шагу.

Войдя в дом, я повесила плащ на вешалку, прислонила сумку к комоду. Я одна дома. Эмиль скоро вернется, Хенрик придет позже, если не останется сидеть на работе допоздна. Нужно бы приготовить ужин. Нет сил. Не хочу.

Почему я не позволила маме приготовить еды на всю неделю? Я могла бы позвонить Хенрику, попросить его что-нибудь купить по дороге. В смысле – когда он освободится, в последнее время я никогда не знаю, к какому часу его ждать.

Зайдя в гостиную, я остановилась у окна и прижалась лбом к холодному стеклу. Закрыла глаза.

Бокал вина. Горячая ванна. Отоспаться. Вот что мне нужно. Симптомы очевидны, и если я не отнесусь к ним серьезно, все может закончиться катастрофой.

Я открыла глаза.

На улице стоял мужчина в темном бесформенном плаще с низко опущенным на лицо капюшоном. Руки неподвижно висели по швам.

У меня перехватило дыхание, я отступила на шаг назад. Мужчина, наблюдающий за мной, стоял неподвижно. Я обернулась, схватила со стола свой телефон, чтобы позвонить в полицию. Когда я снова взглянула в окно, там никого не было.

Ветер хлестал деревья, дождь барабанил в окно.

Я стояла, замерев с телефоном в руке, готовая набрать номер. Вгляделась в сад, посмотрела на улицу.

Мужчина в дождевике бесследно исчез.

Не меньше получаса я потратила на то, чтобы навести порядок на полках в кладовке. Хаос сводит меня с ума. Если бы все старались поддерживать здесь порядок, хотя бы чуть-чуть, мне не пришлось бы постоянно тратить на это время.

С другой стороны, распорядок дня дает мне чувство покоя. Я всегда считала, что это важно – ходить на работу, день за днем выполнять одни и те же задачи. От этого я чувствую себя спокойно. Возникает ощущение осмысленности.

Анна-Лена просунула голову в дверь кладовки.

– Керстин, у вас найдется минутка?

– Когда закончу здесь, – ответила я.

Чего ей от меня нужно? Я посмотрела на часы и отметила, что она пришла сегодня на сорок минут раньше. Такое с ней часто случается. И ей, конечно, хочется, чтобы все это заметили. Такая старательная, такая ответственная Анна-Лена. Ей всего тридцать пять, однако она совершенно естественно чувствует себя в начальственном кресле. Но что-то я ни разу не видела, чтобы она прибиралась в кладовке. Вряд ли такое когда-нибудь произойдет. Она слишком важная персона, чтобы заниматься такими делами.

Я расставила моющие средства на полке ровными рядами. Затем не спеша заперла дверь кладовки и медленно пошла по коридору. Мне торопиться некуда.

– Вы чего-то от меня хотите? – спросила я, заходя в ее кабинет.

– Садитесь, – сказала Анна-Лена и указала на стул напротив себя. Закончив какое-то дело, она повернулась ко мне.