Великий князь Иоанн получил известие о победе в Москве. Радость его и всего стольного города была неописуема; он тотчас же послал спросить о здоровье своих главных воевод, что почиталось великою честью. Пленных разослали по разным городам, а князя Константина Острожского отправили в оковах в Вологду, где за ним крепко смотрели, но отлично содержали. Скоро государь предложил ему перейти в русскую службу; Константин присягнул Иоан ну и получил чин воеводы вместе с большими поместьями, но, как увидим, через несколько лет изменил и был затем злейшим нашим врагом.

Вслед за известием о Ведрошской победе Иоанн получил донесение и о других блистательных успехах русского оружия: войска новгородские, псковские и великолукские под начальством племянников великокняжеских Ивана и Феодора Борисовичей взяли Торопец; всеми делами в этом отряде, подобно Якову Захарьевичу Кошкину у Магмет-Аминя, ведал опытный боярин Андрей Челяднин. Вместе с тем новые подданные московские, князья Семен Можайский и Василий Рыльский-Шемятич, с боярами, князем Ростовским и Семеном Воронцовым наголову разбили литовцев под Мстиславлем, положив 7 тысяч на месте. Этим закончились решительные действия Москвы против Литвы; один из младших сыновей великого князя, Димитрий Иоаннович, был послан под Смоленск, но не мог им овладеть, а ограничился взятием Орши и опустошением литовских областей.

Война тем не менее продолжалась еще четыре года, в течение которых шли переговоры о мире, начатые Александром; вместе с тем Москве приходилось вести действия и против ливонцев, которых успел поднять на нее тот же Александр.

Мы видели, что ливонцы заключили в 1482 году перемирие с Иоанном на 10 лет; когда срок его приближался к концу, то в 1492 году государь заложил против Нарвы на русском берегу реки Наровы каменную крепость с высокими башнями – Ивангород. Немцы возобновили перемирие еще на 10 лет, но через несколько месяцев они всенародно сожгли в Ревеле русского купца, уличенного в преступлении, причем когда другие русские жаловались на это, то легкомысленные ревельцы отвечали: «Мы сожгли бы и вашего великого князя, если он сделал бы то же». Эти слова были переданы государю, который пришел от них в большой гнев; он изломал свою трость и молвил: «Бог суди мое дело и казни дерзость». Затем он потребовал, чтобы ему были выданы чины ревельского городского самоуправления, но получил отказ. Наш летописец говорит, что ревельцы обижали новгородских купцов, грабили их на море, без обсылки с Иоанном, и без расследования дела варили его подданных в котлах, и чинили несносные грубости его послам, ездившим в Италию и Немецкую землю.

При этих обстоятельствах Иоанн вступил в союз с датским королем, врагом Ганзейского союза, в состав которого входили приморские немецкие города. Датский король предложил государю свою помощь против шведов, с которыми Иоанн был в войне, но потребовал, чтобы за это были открыты враждебные действия против немецких купцов в Новгороде. Ввиду этого, то есть чтобы наказать ревельцев за неисправление и оказать помощь союзнику, Иоанн приказал в 1495 году схватить в Новгороде всех немецких купцов (49 человек), посадить их по тюрьмам, а товары отнять.

Ливонские немцы, несмотря на полученную обиду, не решились поднять оружие против Иоанна, который в это время как раз выдал дочь за Александра Литовского и был с ним в мире, так как они понимали, насколько грозна стала теперь для них Москва. Орден вместе с ганзейскими городами начал только упрашивать Иоанна об освобождении задержанных купцов, что и было исполнено последним, однако без возвращения товаров.