О, город-царь! Какие беды столпились вокруг тебя! О, город-царь едва не всей вселенной! Какое воинство ругается над тобою, как над рабом! Необученное и набранное из рабов (хазарских)! О, город, украшенный делами многих народов! Что за народ вздумал взять тебя в добычу? О, город, воздвигший многие победные памятники после поражения ратей Европы, Азии и Ливии!.. А слабый и ничтожный неприятель смотрит на тебя сурово, пытает на тебе крепость своей руки и хочет нажить себе славное имя! О, царица городов царствующих!

О, храм мой, святилище Божие, Святая София, Недреманное Око Вселенной! Рыдайте, девы. Плачьте, юноши. Горюйте, матери. Проливайте слезы и дети. Плачьте о том, что умножились наши несчастья, а нет избавителя, нет печальника».

Святитель закончил свое обращение к народу воззванием: «Наконец, настало время прибегнуть к Матери Слова, к Ней, Единой Надежде и Прибежищу. К Ней возопием: Досточтимая, спаси град Твой, как ведаешь, Госпоже!»

После этого, при стечении трепетавшего от ужаса народа, с горячей мольбой о спасении, из Влахернского храма была поднята риза Божией Матери и крестным ходом обнесена вокруг стен города и погружена в воду.

И Царица Небесная вняла мольбам своего грешного, но раскаявшегося народа, и во второй раз, подобно тому как это было в 628 году, во время набега аваров, Она явила Свою чудесную помощь и отвратила неминуемую гибель от города. Вид православного крестного хода, с патриархом и духовенством в полном облачении, множество хоругвей, стройное пение и несомая впереди чудотворная риза – все это представило совершенно необычное зрелище для язычников руссов; они настолько были устрашены им, что повсюду, как только видели приближение к себе крестного хода, поспешно бросали работы по ведению приступа и спешили к своим ладьям, после чего оставили город.

Так, заступничеством Божией Матери, был чудесно спасен Царьград от полного истребления. Руссы же возвратились из своего смелого набега домой в Киев с богатейшей добычей и громкой славой.

Через несколько дней после набега руссов Фотий опять собрал свою паству и в поучении по поводу чудесного избавления города от полного истребления говорил между прочим:

«Разразилась у нас внезапная беда, как явное обличение нас в наших грехах. Она совершенно не похожа на другие нападения варваров: напротив, и нечаянность нашествия, и чрезвычайная быстрота его, и бесчеловечность варварского народа, и жестокость его действия, и свирепость его нрава доказывают, что поражение, как громовая стрела, было ниспослано с неба.

Поистине, гнев Божий бывает за грехи; гроза скопляется из дел грешников. Ибо эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление соплеменников их и справедливо требовали и ожидали кары, равной злодеянию…

Народ, до нападения на нас, ничем не давший себя знать, народ не почетный, народ, считаемый наравне с рабами, не именитый, но приобретший славу со времени похода на нас, незначительный, но получивший значение, смиренный и бедный, но достигший высоты блистательной, народ, где-то далеко от нас живущий, варварский, гордый оружием, не имеющий ни гражданского устройства, ни военного искусства, так грозно, так мгновенно, как морская волна, нахлынул на пределы наши и, как дикий вепрь, истребил живущих здесь, словно траву. И какие зрелища скоплялись пред нами: младенцы были разможжены о камни, матери, зарезываемые или разрываемые, умирали подле своих малюток… Лютость губила не одних людей, но и бессловесных животных: волов, коней, кур и других, какие только попадались варварам. А что делалось над мертвыми телами! Речные струи превращались в кровь. Колодезей и водоемов нельзя было и отыскать, потому что они через верх были наполнены телами.