Другой победитель чертей, личность действительно историческая, Райко, уничтоживший, по преданию, каких-то инородцев, делавших набеги на страну, – один из популярнейших героев Японии – опять-таки слишком ярко отражает на себе этические принципы народа. Он идет на бой за свою страну и заранее обеспечивает успех. Он, герой, сокрушает чудовище, избавляет страну от бедствий, но делает это путем обмана. Проникнув в переодетом виде со своими товарищами в убежище чудовища, он при помощи богов опаивает его, усыпляет и, подобно Сусаноо, рубит его, пьяного и сонного, в то время как его товарищи, подкрепленные, как и он сам, божьей помощью, успешно справляются с опьяневшими, полусонными, ничего не подозревавшими врагами. Во всем этом нет лжи, здесь, как в зеркале, отразилось народное понимание, здесь выпуклыми чертами запечатлено то, что народ считал уместным, приличным, геройским. И это не единственные в своем роде примеры. Стоит только обратиться к истории.

В недавнее время Европа зачитывалась, да и теперь зачитывается небольшой книжечкой, написанной в Японии для иностранцев. Это «Бусидо», что дословно значит «путь (нравственный) самурая», японского воина-подвижника (тип, уже не существующий ныне). Эта книжечка произвела сенсацию, она была откровением: японский самурай отождествлялся с европейским рыцарем. Те, кто наилучше мог бы решить этот вопрос, сами рыцари, отошли уже в область преданий, но думается, что ни один рыцарь не захотел бы стать самураем и ни один самурай не смог бы стать рыцарем. Слишком глубока пропасть, слишком различны понятия о чести, благородстве, геройстве.

Сказания, проводящие этический или религиозный принцип: «Месть краба», «Каци-Кацияма», «Зеркало Мацуяма», «Хибарияма», «Дед Ханасака», «Воробей с обрезанным языком», «Свадьба крысы», «Адацигахара», «Кошки и крысы», «Обезьяна и медуза», «Моногуса Таро».

Эта группа сказаний не имеет никакого отношения ни к мифологии, ни к истории. Сказания эти касаются исключительно внутренней духовной жизни человека, и в них ясно отражено все его миросозерцание. Те моральные принципы, которые применялись в жизни, которыми жил народ, опоэтизированы в этих сказаниях и запечатлены в них навеки. Одни из них выработаны самим народом, а большая часть прочих заимствованы и переработаны. Однако это не важно, первоначальное их происхождение не играет роли. Важно то, что они составляли содержание духовной жизни народа, вошли в уклад ее, применялись на практике. Это относится также и к религиозным воззрениям.

В этих сказаниях нашли верное отражение те руководящие принципы, которые неизменно сказались в жизни и которые составляли credo народа. На этих принципах создавал он свой идеал, они составили его обычаи.

Первое место надо отвести принципу кровной мести. Этот принцип, вошедший в жизнь народа, проникший всюду, сделался обычаем. Он стал не только правом, но и обязанностью, с которой связано было известное понятие о чести. Погрешить против этой обязанности, отказаться от мести – значило бы погрешить против чести, утратить ее, тогда как выполнение ее ставилось в заслугу, составляло подвиг, геройский поступок.

Обычай кровной мести свойствен многим народам. В этом отношении японцы не составляют исключения, но разнятся, пожалуй, приемы мщения. Они своеобразны – тождественны с приемами богатырей японского мифа и легендарного исторического сказания. Для успеха годятся любые средства. И одно из них, средство верное, испытанное, примененное самим божеством, – обман, усыпление подозрительности врага, подготовка удара в тиши, нападение врасплох.