– А вы что – стрелы отравляете? Не знал! – удивился Иржи.

– Мы – то не отравляем. Горцы это делают, – объяснил следопыт.

– Они используют яд жвальника.

– Жвальника?

– Это такая здоровенная ядовитая многоножка. Гадостное существо. Длиной бывает в целый аршин!

– Ага, так по-другому называется гигантская сколопендра, – вставил реплику Тим. – Только разве же они здесь водятся? Они должны жить в тёплых странах.

– Действительно, они тут не водятся. И это очень хорошо, – Дульф остановился и повернулся лицом к своим спутникам. – Вот на побережье, в Ясноморье, где я родился, мне приходилось видеть таких, но и то – маленьких. Крупные, говорят, живут на юге, за морем. Однако, говорят, что горцы разводят их специально. Есть где-то на северо- востоке отсюда долина, где горцы живут, и там у них есть… этот, как бы сказать… питомник, что ли. Ихние шаманы жвальников там выращивают, и яд их собирают.

– …А время от времени, тёмными безлунными ночами, жвальники расползаются по окрестным горам, – докончил мысль Тим, который терпеть не мог таких отвратительных тварей, какими, несомненно, являлись гигантские сколопендры.

– Яд у жвальника очень сильный, – продолжил Дульф. – Сначала отдельные мышцы судорогами сводит, потом сразу все. А потом дыхание останавливается. Вот они, горцы, медведю парочку таких отравленных стрел всадили. Через четверть часа сдох. Сначала-то прорвался через загонщиков, да далеко не ушёл.

– Неприятно такую стрелу из засады получить, – передёрнул плечами Тим.

– Горцы такие стрелы используют только в крайних случаях, только при охоте на опасных животных. Не против людей. Яда у них немного, очень ценный, берегут.

Следопыт зашагал дальше по тропе, Тим и Иржи поспешили следом. Деревья поредели. Отдельные сосны росли справа и слева, а тропа петляла по ковру из мягкого мха среди камней.

Через несколько сотен шагов Иржи нарушил молчание.

– Дульф, а куда ведёт дорога, с которой мы свернули?

– Какая дорога?

– Ну, перед тем, как войти в лес, мы свернули с дороги. Она пошла влево.

– А, эта… – пробурчал их проводник. – Она ведёт на пасеку.

– У вас и пасека есть!

– А почему ей не быть?

Постепенно Дульф ускорил шаг, и оба приятеля чуть отстали от него. Вскоре они спустились в небольшую заболоченную, покрытую кочками ложбину. Под ногами зачавкала грязь, среди которой густо росли карликовые деревца. Идти стало труднее, приходилось либо аккуратно наступать между кочками, либо скакать по ним, и спотыкался Тим чаще, чем до этого об корни.

– Мне показалось, или наш провожатый не очень хочет говорить про ту дорогу, которая, он сказал, на пасеку идёт? – улучив момент, спросил Тим у Иржи.

– Да я что-то не понял! – развёл тот руками.

Миновав ложбину, охотники оказались на возвышенности. Их провожатый указал рукой вправо, где примерно в трёх сотнях саженей, немного ниже их, начиналась дубовая роща.

– Там я прошлым летом добыл здоровенного тура! – похвалился Дульф. – Мы его всей деревней два дня ели! Но чёрного единорога там не бывает. Роща не очень большая, а он, знаете ли, любит такие дебри…

Они постояли, отдыхая после ходьбы и глядя по сторонам. Солнце уже высоко взошло, и можно было полюбоваться окружающим пейзажем. Впереди лежали обширные луга, пестрящие голубыми, белыми и желтыми цветами. Влево местность постепенно начинала повышаться, чтобы примерно в половине версты от них перейти в крутой каменистый склон, который сверху венчала иззубренная стена скал.

– Ну, отдохнули – пойдёмте! – сказал Дульф и снова двинулся по едва заметной тропинке. – Уже не очень далеко ручей, там привал сделаем.