Княжич медленно вдохнул прохладный, влажный речной воздух, будто пробуя его на вкус.

Поход окончен. Он вернулся домой.

***

Всадники добрались до лодки, когда красный солнечный диск своим краем уже коснулся линии горизонта.

Осенние дни коротки, и, чтобы успеть добраться до Малых ворот до темноты, трое путников скакали быстрой рысью, не позволяя себе отвлекаться на величественный образ приближающейся столицы.

Ростислав оставил своих спутников в деревне, поручив им следить за размещением дружинников, так что теперь путь продолжали только Олег, Весемир и сам голова Радоградской стражи.

Лодка, на которой предстояло пересечь Радонь, стояла привязанной к вбитому в землю колу в уединённом месте, укрытом зарослями лозы. Рядом, на берегу, сидели четверо крепких мужиков – гребцы. Они были одеты в одинаковые тулупы, надетые поверх выцветших холщёвых рубах, а их головы покрывали меховые шапки из нутрии, которой в Радони водилось великое множество.

Мужики вполголоса о чём-то переговаривались, но, завидев княжича, сразу замолкли. Поднявшись, они сняли мохнатые шапки и, прижав их правой рукой к груди, низко склонили головы.

– Она? – спросил Олег у Ростислава, указывая на лодку.

– Она, княжич, она. Можно отправляться, – быстро ответил голова стражи. – Поспешать надо, коли хотим до темноты успеть.

Олег внимательно осмотрел судно, затем бросил короткий взгляд на гребцов, стоявших смирно, не поднимая глаз. Убедившись, что всё в порядке, он махнул рукой Весемиру и направился к лодке.

Княжич приблизился к берегу и ступил в воду. Осенний холод мгновенно охватил его ноги через сапоги. Он невольно поёжился, но не задержался ни на миг – ухватился за борт, подпрыгнул и ловко взобрался внутрь.

Весемир полез следом, и лодка опасно накренилась под его тяжестью. Если бы гребцы не подскочили вовремя, чтобы удержать судно, оно наверняка опрокинулось бы.

– Бесова приблуда! – пыхтя, выругался воевода. – Неужто нельзя было на берег её втащить, чтоб проще забираться? Аль лесенку какую придумать…

Наконец вскарабкавшись, Весемир пригнулся, держась обеими руками за борт, прошагал к носовой части и уселся рядом с Олегом. Лодка вновь опасно качнулась, корма приподнялась, оторвавшись от воды. Гребцы быстро заняли свои места, а последним, сняв верёвку с кола, внутрь забрался Ростислав.

– Гребите! – коротко скомандовал он.

Вёсла разом погрузились в воду, вспенив её, и резко толкнули лодку вперёд. Мужики гребли слаженно, с могучей силой двигая судно, оставляя за кормой расходящиеся в стороны волны. Их ритмичные вдохи и выдохи смешались с плеском воды и пронзительными криками чаек.

Набрав ход, лодка направилась к южным отрогам Радограда.

Олег молча разглядывал реку. Вдалеке, на её гладкой поверхности, блестящей в последних лучах осеннего солнца, сновали сотни лодок. Одни плыли к острову, другие – от него, перевозя грузы и людей. Водный путь был оживлён не меньше, чем главный посадский рынок столицы в седьмицу.

По реке двигались самые разные суда – от крохотных рыбацких лодчонок до тяжёлых купеческих барок. Виднелись и военные ладьи со свёрнутыми парусами на высоких мачтах. Радонь жила своей жизнью, полной движения, звуков и суеты.

Олег знал – ещё несколько недель, и суровые морозы, столь частые в этих краях, скуют воды Радони. Тогда вереницы судов превратятся в цепочки повозок и пеших путников, пересекающих замёрзшую реку, таща, неся и катя свои грузы к Нижнему пятаку.

Студёный воздух, так и не успевший прогреться за короткий осенний день, подсказывал: зима в этом году явится, как обычно, без промедления. Надеяться на то, что тепло продлится и смягчит наступление морозов, не следовало.