Он понял, что здесь и сейчас принял судьбоносное решение, и радовался, как легко оно ему далось, что теперь ничто не остановит его на пути в дальние края. Олег ещё раз закрыл глаза и долго стоял, наслаждаясь тем, как солнечное тепло проникало в него через веки и растекалось по телу, насыщая силой, решимостью и одновременно лёгкостью бытия. Хотелось высоко подпрыгнуть и полететь, словно птица, навстречу ободряющим лучам. Олег не выдержал и громко закричал:

– Эге-ге-ге-эээээээ!

– Осталось объявить о своём решении матери, брату и дяде. Им нелегко будет это принять, но они рано или поздно поймут, – сказал он себе.

Олег ещё раз порадовался солнечному волшебству и осенившему его видению и принялся дальше за работу. Для себя он решил, что не будет ничего откладывать и завтра переговорит со всеми.

Утро наступило быстро, и после полудня Олег смог отправиться к кузнице дяди Аскольда. Она находилась на окраине городища, чтобы шумом и дымом не мешать другим жителям. Обычно Олег хаживал самой короткой тропкой, но в этот раз ноги сами несли его через весь Снежинград и памятные для него места. Он шёл, вспоминая связанные с ними истории, где-то останавливался и замирал, чтобы вспомнить детали того или иного события, рассмотреть избу или двор, где что-то происходило.

– Неужели я это всё вижу в последний раз, готов надолго проститься без уверенности, что смогу вернуться сюда? – спрашивал себя он.

Былая решимость уступила место тени сомнения, и Олег продолжал блуждать по городищу на пути к кузнице, пока, выйдя на главную улицу, не встретил Радомира, деловито едущего к Детинцу вместе со своим отцом на двух вороных конях. Радомир в свою очередь заметил извечного недруга и сделал рукой, держащей плётку, обидный жест, снабдив его издевательской ухмылкой. Всё внутри Олега закипело, и он решительно повернул к кузнице, перейдя на быстрый шаг. Перед заветной дверью он опять застыл в колебаниях и, наконец, собравшись с духом, вошёл в кузницу.

Работа, как всегда, кипела, дядя Аскольд с младшим братом закладывали в домницу древесный уголь и железную руду. Дядя улыбнулся, подошёл и крепко обнял Олега. Потом они все вместе приступили к варке железа, и просторная кузница наполнилась жарой, мужскими окриками и потом разгорячённых человеческих тел. Когда выплавка и проковка были успешно завершены, все уселись на долгожданный перекус. Дядя разломил каравай хлеба и пустил по кругу кувшин с холодным молоком. Светозар самозабвенно крутил в руках кованные узоры животных, которые дядя Аскольд ради забавы выковал для младшего племянника, но от внимания дяди не могло ускользнуть напряжённое выражение лица старшего, и он поспешил спросить:

– Какая дума гнетёт твою головушку? Ты сегодня сам на себя не похож.

Олег немного вздрогнул от вопроса, так как ещё с самого утра безуспешно силился найти правильные слова, обыгрывая разные варианты, чтобы первым начать разговор:

– Дядя, братишка… Я принял решение покинуть дом, наш городище и отправиться в стольный град, Великий Новгород, а там найти себя, поступить на службу.

Олег хотел произнести всё весело и легко, будто речь шла о пустяке и плёвом деле, но слова предательски медленно выползали из уст. Он посмотрел на дядю, чтобы по лицу прочитать, что тот думает, не сердится ли. Добродушное выражение глаз дяди Аскольда нисколько не изменилось, и по нему можно было сказать, что он ожидал чего-то в этом духе.

– Как давно ты терзаешься таким решением? Когда задумался об отъезде? – спокойно спросил он.

– Наверное, уже год об этом думаю, но последние события укрепили мою решимость. Оставаться здесь более я не могу, – выпалил Олег, коря себя за то, что соврал со сроком.