С упорством продолжая ловить кружащийся в порывах ветра купол, я не переставала думать о том, что мама устроит мне «райскую жизнь», если посмею вернуться без него. И вот дерзкий беглец почти был у меня в руках, как вдруг я поскользнулась и врезалась в мокрый асфальт. Острая боль мгновенно пронзила локоть и правую лодыжку, а на глаза навернулись слёзы.

Взяв себя в руки, я приподнялась, стараясь убедить себя в том, что из-за проливного дождя сарафан и так уже был ни на что не годен. Я бросила взгляд вслед отлетевшему зонту. В нескольких шагах от школьного забора стоял лопоухий мальчишка. Он не вышел ростом, да еще сильно сутулился, и если бы нас поставили в ряд, то его макушка оказалась бы на уровне кончика моего носа. Я вспомнила его. Это был мой сверстник, новенький из параллельного класса. Тот самый, которого все дразнили и избивали, а он безмолвно терпел побои и унижения, не способный за себя постоять…

Злосчастный мальчуган промок с ног до головы. А я поняла, что не знаю его имени. Прежде мы пересекались пару раз, но я не решалась не то чтобы заговорить – даже встретиться с ним взглядом. Хулиганы из четвёртого «А» нарекли новичка Зелёной косынкой, поскольку он не снимал оливково-зелёную бандану. Теперь же платок был вновь повязан на его черепушку, а несколько курчавых тёмных влажных прядей, вылезших из-под головного убора мальчишки, липли к его лбу, «львиному» носу и щекам. Лёгкая ветровка намокла и обвисла, из-под неё выглядывала серая, местами полинявшая футболка. Завершали портрет этого невзрачного мальчика потёртые штаны и поношенные ботинки. Но его глаза… Слишком задумчивые для ребёнка, честные, сверкающие рубиновым блеском. Я никогда ещё не видела таких! Хлопнув себя ладонями по щекам, я хотела отвернуться, но заметила подозрительный свет в его правой ладони.

«Что он держит в руке? Никак не пойму… Может, фонарик?» – с любопытством размышляла я, пытаясь тщательнее присмотреться, и меня осенило: это огонь! Настоящий живой огонь, которым школьник пытался высушить насквозь мокрую куртку.

«Как он так делает?! Это же невозможно! Пламя должно жечь ему руку, а он даже не реагирует…» – я совсем позабыла про боль, не сводя с него удивлённого взгляда.

«А! Должно быть, какой-то фокус. Но какой? Я тоже хочу научиться!»

Мальчик в бандане, заметив, что я за ним наблюдаю, провёл левой ладонью над пылающими язычками, и те мгновенно погасли.

– Ничего себе… – прошептала я, ощущая, как по спине сбегают мурашки.

Мне хотелось вскочить с места и, приблизившись к нему, обо всём расспросить, но я увидела молодую женщину с длинными соломенно-жёлтыми волосами. Стройная и довольно высокая, она была одета в плащ цвета хмурого небосвода, блеклые джинсы и кожаные сапоги. Её красивая тонкая ладонь немного нервно сжимала лямку скромной дамской сумочки, что была перекинута через правое плечо.

Незнакомка прошествовала уверенной походкой на расстоянии вытянутой руки от меня и, даже не взглянув в мою сторону, остановилась рядом со школьником в зелёной косынке.

– Разговор с директором был долгим, но мы смогли найти общий язык, – раздался её негромкий серьёзный голос. – Константин Евгеньевич обещал рассмотреть нашу проблему. Понимаю, тебе нелегко, но придётся потерпеть до летних каникул. В следующем учебном году тебя переведут из класса «А» в «Б», однако нет гарантий, что там дети будут лучше к тебе относиться… Сын, ты точно хочешь здесь обучаться? В нашем районе немало хороших школ, а в этой… Кроме того, что контингент не из лучших, так она ещё и находится бог знает где…

«Его переведут в мой класс?!» – проворчала я про себя.