– Смотреть на вас противно. – Потянувшись, он встал. – Я иду на рыбалку. Кто со мной?

– Рыбалка? Отлично! А, Сильвия? – Бламтон сжал руку Сильвии.

– Тебе придется быть моим учителем, Грей. – Элис снова была само очарование. – Я слышала, что виконтесса Лидс часто ловит рыбу. Она говорит, что это элегантный вид спорта.

– Я ничего не знаю о… – хмуро начал Бламтон.

– «Ваша светлость, – медленно начал Тристан, прервав Чарлза. – Из нашего недавнего разговора мне стало ясно, что вы немного заблуждаетесь относительно программы Академии мисс Гренвилл. Мне доставит удовольствие развеять ваши заблуждения».

Грейдон замер, проклиная в душе Тристана Кэрроуэя и всех его предков до пятого колена. Письмо наверняка будет оскорбительным, и именно поэтому он хотел прочесть его наедине, чтобы никто ему не мешал.

– Довольно, Тристан, – грозно отчеканил он.

– Как интересно, – заявила Сильвия, садясь в кресло. – Пожалуйста, продолжайте, лорд Дэр.

Тристан откашлялся и, мельком взглянув на Грея, снова вернулся к письму. Любовь к пикантным ситуациям явно перевесила его естественную озабоченность тем, что он может поплатиться за непослушание.

– «Вы были правы, утверждая, что академия учит тому, что принято называть добродетелями: элегантности, скромности, хорошим манерам, вежливости, умению одеваться и следить за модой. Благовоспитанная леди должна обладать всеми этими качествами, и поэтому было бы неразумно не включать их в нашу программу».

– Держу пари, мисс Гренвилл – старая дева, – заявила Элис.

– По всей видимости, – промямлил Грей. – Трис…

– Дальше еще интереснее. «Насколько мне помнится, вы полагаете, что единственная задача академии – готовить жен». Она трижды подчеркнула слово «жен», – пояснил Тристан.

– Прекрасно сказано, Уиклифф! – воскликнул Бламтон.

– Помолчи!

– «Цель нашей академии, которой руководила моя тетя, а теперь руковожу я, – выпускать из своих стен образованных женщин». Здесь, между прочим, тоже есть подчеркивания. «Поэтому дополнительно к «добродетелям» у нас преподают литературу, математику, иностранные языки, политологию, историю, музыку и прикладные виды искусства, о чем я подробно пишу ниже».

– Господи, – содрогнувшись, пробормотала Элис. – Какой ужас!

Тристан пробежал глазами оставшиеся листки.

– Дальше описывается полная программа. – Он посмотрел на Грейдона. – Но я этого читать не буду.

– И на том спасибо, – буркнул Грей.

– Хотя… в конце есть приписка. «Таким образом, ваша светлость, вы видите, что я стараюсь дать своим ученицам полное, законченное образование. Ваше поведение, однако, свидетельствует о серьезных пробелах именно в области «добродетелей». Если позволите, я могу порекомендовать вам несколько книг о скромности и хороших манерах, которые вы могли бы прочитать на досуге. Искренне обеспокоенная мисс Эмма Гренвилл».

Непродолжительное молчание было прервано смехом леди Сильвии:

– Бедняжка Грей. Тебе не удалось произвести впечатление на директрису школы для девочек.

– Ну, это еще неизвестно. Она пишет только, что искренне обеспокоена. – Тристан положил письмо на стол.

Пусть повеселятся, решил Грей; на самом деле он почти не слышал, что они говорили, с удовольствием представляя себе, как заставит замолчать кареглазую крошку. Мисс Эмма Гренвилл, по-видимому, не имеет ни малейшего представления о том, с кем имеет дело. Но очень скоро она это поймет.

Элизабет Ньюкомб упала на пустую бочку из-под виски, которая должна была изображать фонтан в центре славного города Вероны.

– «Чума возьми семейства ваши оба!» – прохрипела она, хватаясь за бок.

Поправив подложенные под платье подушки, делавшие ее более толстой – ведь она играла кормилицу, Эмма улыбнулась. Застенчивостью Элизабет не отличалась. Через год-другой ей придется серьезно поработать, чтобы перестать дурачиться и научиться вести себя в обществе. Эмма давно уже готовила девочку к взрослой жизни, но в то же время ей хотелось, чтобы Лиззи сохранила свою очаровательную непосредственность.