– Детка, зачем ты опять надела очки? Тебе же достаточно брать их для чтения. Так ты чувствуешь себя увереннее, – мама скорее утверждала, чем спрашивала. – Но Эттвуду, наверное, стоит хотя бы знать, как ты выглядишь без них.

Елена еще вчера заметила, что леди Фелиция умудрилась пропустить мимо ушей заявления обоих мужчин о том, что она не невинна. Этот вопрос мать не поднимала. Почему-то ее не волновало, когда ее вечно пропадающая в библиотеке дочь успела познать мужчину. И какого именно. Она прижалась лбом к холодному стеклу. А вот очки маменьку занимали.

В их маленькой семье никто не выносил скандалы. Скорее всего мамуля откинула эту деталь прочь. Либо не могла поверить, либо не хотела. К тому же Эттвуд успел донести до родителей свою версию, в которой все прилично. Разве что чересчур спонтанно.

Из отражения на нее смотрела бледная девушка со слегка вьющимися темно-русыми волосами. Глаза великоваты, а все остальное… такое обычное. Вот почему демон сразу же прозвал ее Мышкой. И нет надежды спрятаться за городом и спокойно продолжать изучение воробьинообразных. Она как раз заканчивала наиболее подробную классификацию из всех, что ей попадались. Вряд ли рядом с родственниками Эттвуда у нее получится сосредоточиться на изысканиях. Хотя граф настаивал, что там она найдет лучше условия для прогулок и для работы с источниками.

Экипаж затормозил у парадной, подсвеченной десятками огней. Их встречал Эттвуд. Как это необычно. Возница исхитрился сообщить ему об их приближении, или кольцо и, правда, служит передатчиком такой точности?

– Мое почтение, леди. Я заказал столик у окна. Надеюсь, понравится вам обеим. «У Кеттнера» хорошая кухня и лаконичный интерьер. Терпеть не могу показную роскошь, – не переставая говорить, он помог спуститься обеим дамам. – Я рад, что вы приняли приглашение.

Елена волновалась и не удостоила вниманием убранство, о котором Эттвуд был столь высокого мнения. А леди Фелиция этим вечером смотрела только на людей. Она заметила двух кузин одной из своих лучших подруг и задержалась у их столика. Когда граф усадил невесту и сам налил ей лимонад, Елена бросилась в наступление. Еще пару часов, заполненных вежливым молчанием, она не выдержит.

– Зачем нам сопровождать вас в ваше имение? Жених и невеста прекрасно проводят время порознь. В обществе к этому привыкли. В нашем же случае это доставит столько неудобств. Соблюдать приличия, выдергивать маму.

Эттвуд уловил ее настрой и постарался расслабить все мускулы на лице. Он не будет выдавать эмоции этой девочке.

– Я бы не сказал, что леди Фелиция имела возражения. Горячо поддержала – так точнее.

– Что за фарс вы устраиваете, граф? Закрыватесь мамой, как ширмой. Кому вы пытаетесь доказать, что у нас все пристойно до зевоты… Эти леди Осборн и прочие только и ждут какой-нибудь скабрезной новости – что мы ее предоставим, причем в ближайшее время.

– Разве нет? Разве я чего-то не знаю? Мы самые скучные влюбленные в этом городе, – он приблизил лицо так, что Елена наблюдала, как бьется почти невидимая жилка под его нижним веком. Его нос почти касался ее щеки. Она возмущенно втянула воздух.

Несколько десятков пар глаз перестали делать вид, что устремлены в собственные тарелки, и нацелились на них. Однако Елена не собиралась уступать.

– Этой ночью вы так смотрели, будто расстояние между нами вас тяготило. Что вы вот-вот подойдете ближе, сядете на мою кровать, отшвырнете одеяло и…, – леди замолчала, потрясенная тем, что она описывает фантазии, а не сцены, которые имели место хотя бы во сне.

– И… продолжайте же. Возьму на заметку, чего вы от меня ждете. А еще сегодня я держал вас за руку. Как считаете, это вопиющая вольность или все-таки допустимая?