Между партиями перерыв, и четыре человека заняли места в креслах. Говоривший только что смешал себе коктейль. Поднял его, салютуя паршивцу Эккерсли, который сидел чуть в сторонке, приложив руку ко лбу. В ответ на обращенный к нему вопрос тот оскалился.

– Ты в курсе моих обстоятельств. Что мне оставалось? Как я посмотрю матери в глаза после того, как у нее отнимут оба дома – и городской, и летний…

– Ты преданный сын, но перед девушкой ты тоже взял на себя обязательства, – обладатель коктейля и не намерен сворачивать на другую тему. – Не ты ли упоминал, что вы вместе строили песчаные замки, едва научившись ходить. Это было так трогательно. А теперь ты ее топишь.

Эккерсли отставил свой бокал в сторону.

– Давай не будем о морали, Фредди. Не ты ли в прошлом году взял деньги за то, чтобы муж смог учить жену в измене и оформить развод. Для этого ты не только соблазнил, но еще и устроил все так, что вас застукали ее родственники… А ты, Грег, украл породистую кобылку у собственного отца. Ты, Палм…

Фредди засмеялся. Ясно, что он в этой маленькой группе пользуется наибольшим авторитетом.

– Не переводи стрелки. Эти прегрешения в нашем кругу сойдут и за добродетель. Аристократ может позволить себе маленькие причуды, если нуждается в деньгах. И потом, об этом даже прилично рассказывать в обществе, как скабрезный анекдот. Ты же покусился на то, чем промышлять не принято, на девицу своего круга.

Жених Елены поднялся со своего места и заходил по комнате туда-сюда.

– Все из-за проклятых демонов. Свалились на мою голову. Я видел, что удача на моей стороне, оставалось продержаться одну партию и тогда я бы скорее всего отказался и от первого уговора. Рассказал бы Елене, что ее семье кто-то пытается серьезно навредить… Но этот ублюдок Арбас достал червонного туза, – он взъерошил волосы и отхлебнул из стакана. – И в итоге я оказался в еще более отчаянном положении, чем до этого.

Щупленький Палм, в котором Эттвуд узнал Палмора Литмора, барона Дадли, забористо выругался:

– … этих рогатых, меня они тоже обчистили. Являются, как к себе домой, и делаю вид, что их ядовитая кровь ценится больше нашей. Гонору-то, спеси… Но я все равно считаю, что в эту историю тебе не следовало влезать, Барт. Изначально пованивало за версту.

– И ты туда же. Да я лет десять не видел эту леди. Подумаешь, детские сопли. Наш общий знакомый, не стану называть имя, предложил встретиться с одним господином, раньше я его в глаза не видел. Тот отвалил целое состояние за то, чтобы я сделал предложение девушке, а месяцев через четыре-пять расторг помолвку. Чем это грозило Елене – разбитым сердечком? Да она во время прогулок обращает на дрозофил больше внимания, чем на меня.

– Она чрезвычайно рассеянна. Но ее образованностью, целеустремленностью восхищается моя сестра, а я склонен доверять ее оценкам, – Палм улыбнулся.– А ты, видимо, путаешь дрозофилу и дрозда. Твое поведение не допустимо. Следовало тут же связаться с ее семьей и обо всем рассказать.

– Это же только половина истории. Правда, Барт? – заржал Фредди. – Боюсь, что вторая застрянет у Палма, как кость в горле. Тем более что наш герой, кажется, принес еще новости. Мне передали, что ты заказал у Лурье очередной фрак. То есть поверил в успех своего предприятия… Так что, Палм, тебе лучше уйти, если ты так переживаешь за эту Валентайн. Боюсь, ты не обрадуешься.

Граф мучился оттого, что ему хотелось придушить трех участников этой милой беседы, включая молчащего Грега, а Палма – выпороть за то, что связался с такой швалью. Однако узнать о неприятностях, грозящих мышке, необходимо.