Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища Мара Вересень

1. Пролог. Сцена первая, почти трагическая.

Аннотация
Я сменила несколько учебных заведений, пока окончательно не разрушила доверие отца, влюбившись в красавца старшекурсника, который оставил от моего сердца и репутации жалкие ошметки.
Используя положение и деньги отец замял скандал, привез меня домой, нашел не слишком щепетильного мужа и велел готовиться его встречать.
Я послушалась. Подготовилась и сбежала. В Академии прикладной магии Декая есть факультеты, куда принимают без базового магического образования. Я выжила в своей семье, где всегда угождали младшему брату, ведь он был наследником. Выживу и в Академии монстров. Я обязана доказать, что чего-то стою сама по себе, а не только как дополнение к приданому.

Сцена первая, почти трагическая.

– Сай… Сай… О, боги… Что это было, – задыхаясь от дикой смеси ноющей боли и наслаждения пролепетала я, едва переводя дыхание.

– Это любовь, детка. Это просто моя любовь, – тяжело дыша в шею ответил Сайлер, прикусил за мочку уха, вызвав волну дрожи в еще не отошедшем от экстаза теле и расслабленно обмяк рядом.

– Ты такая страстная штучка, Ами, – сонно урчал под боком Сайлер, уложив руку мне на вздрагивающий живот и чуть поглаживал его пальцами. – Ты ведь не соврала мне, детка? Это точно не в первый раз? Не хотелось бы лишних проблем.

– Каких проблем? – обмерла я.

В момент, когда тебя страстно целует в уголке первый красавчик Академии, звезда межфакультетского турнира стихий и почти выпускник Сайлер Гатто, кроме “Да” мозг мало на что способен. Именно таким был ответ на вопрос не девственница ли я в перерыве между поцелуями спустя неделю после моего наглого заявления, что такому заносчивому гордецу, как Сайлер, я не уступлю никогда и ни за что, будь он хоть в десять раз красивее.

Сплетни в Академии разлетаются со свистом. Гатто дважды пытался пригласить меня на свидание, караулил у входа в общежитие, бросал жаркие взгляды в коридорах и столовой, а потом просто прижал в угол и нагло захватил в плен мои губы и… сердце. Больше никаких авансов. Внезапно выскакивал, хватал, целовал до дрожи в коленках и так же стремительно исчезал. До вчерашнего вечера. Поймал, стиснул в объятиях, сказал, что у него от меня крышу сносит, что изнемогает от любви, спросил про девственность и добавил, что придет вечером после десяти и я стану только его. Если я вдруг передумаю, можно просто не открывать.

Лучше бы не открывала. Лучше бы уснула мертвым сном, оглохла, ослепла или вообще ноги моей не было в этой Академии, но сюда меня устроил отец, строго предупредив, что этот шанс – мой последний.

– Каких проблем, Сай? – повторила я, предчувствуя грядущий и уже нависающий надо мной очередной катаклизм.

– М-м-м? – муркнул парень и спохватился. – Зараза. Чуть не уснул. Спасибо за сладкие мгновения, крошка, – притянул меня к себе и жарко поцеловал, – но мне пора, нужно успеть, пока комендант…

И тут дверь в комнату распахнулась.

Я взвизгнула, натягивая одеяло до бровей, но все явившиеся, включая комендантшу, декана Олли в темном халате и чепце и соседку из комнаты слева, гадкую завистливую стерву Алану Фирст и так всё прекрасно поняли и дорисовали.

– Леди Бредли! Какое немыслимое аморальное поведение! Адепт Гатто…

Мадам Олли старалась отводить глаза от голой груди Сайлера, но удавалось ей это не очень хорошо.

– Немедленно оденьтесь, – немного хрипловато, наверное со сна, проговорила она сводя брови построже, – и подите вон из женского общежития!

– А вы, леди… – вновь почтив меня вниманием добавила декан. – Не смейте покидать комнату, пока за вами не придут.

Рано утром вместо занятий я отправилась в кабинет ректора. Впервые за два года я видела ректора Листа так близко. В кабинете, кроме главы Академии, присутствовали также мой отец, отец Сайлера и сам Сайлер.

Лист в ведущейся дискуссии не участвовал, говорили отцы.

– Вы отказываетесь? Я верно вас понимаю? А если она беременна?

– Вот когда окажется, что беременна, и окажется, что от моего сына, тогда и поговорим, а сейчас…

– Но моя дочь опозорена!

– Это ваши проблемы.

– Господа, – напомнил о себе ректор, – в наших общих интересах будет не выносить историю за пределы Академии. Пусть молодые люди выйдут, а мы обсудим.

Мы вышли. Зачем меня вообще сюда позвали, если тут же выйти велели?

– Сайлер? Что теперь будет? – я с надеждой посмотрела на черноглазого сердцееда, но тот лишь безразлично пожал плечами.

– Мне? Ничего. Можно подумать, ты первая.

– Но ты первый! – возмутилась я, чувствуя, как подкатывает к горлу позорный плаксивый комок.

– Поздно врать, детка. Мы мило провели ночь, но это все, на что ты могла претендовать.

Затем он просто вышел, а я осталась одна в пустой приемной с полным осознанием ямы, в которую сама же радостно и запрыгнула.

– Амантис Розалия Бредли! – удрученно проговорил отец, выйдя от ректора. – Как вы могли?!

Удерживать комок стало невыносимо, слезы хлынули градом.

– Он обещал, что я стану только его-о-о-о, – размазывая по лицу косметику, рыдала я. – Он говорил, что лю-у-у-у…

Я вообще редко разводила сырость. Исключительно по делу. Но дело было как раз стоящее, чтобы не просто слезу уронить, но и основательно повыть.

2. Пролог. Сцена вторая, почти комическая.

Сцена вторая, почти комическая.

Хуже наказания, чем притащить меня на прием перед тем, как отправится домой, в наше поместье в Райтоне, отец и придумать не мог.

– У меня голова болит! – попыталась отговориться я, желая остаться в номере гостиницы, но родитель был неумолим.

– Нужно было сказать это вашему любовнику, леди, а теперь извольте прекратить нытье и вести себя как положено, пока я пытаюсь спасти остатки вашей и своей репутации.

Вот и все. А голова действительно болела. Куда сильнее разбитого сердца. Поэтому я, станцевав с унылым субъектом, имя которого забыла буквально спустя минуту, как отец мне его представил, помелькала среди гостей и под прикрытием колонн и портьер сбежала из бального зала.

Рядом нашлась библиотека, в где было достаточно темно, тихо и имелся удобный диван с мягкими бархатными подушками с кисточками на концах. Единственным недостатком дивана была его длина. Даже невысокая я не вместилась целиком, а ноги хотелось вытянуть. Пришлось устроиться наискосок, водрузив избавленные от туфель пятки на пуфик.

Доносящиеся издалека приглушенные звуки музыки убаюкивали, я закрыла глаза и поддалась дремоте. Тихо, крадучись, мягко ступая по ковру библиотеки пришел сон, запнулся впотьмах о пуфик, невнятно ругнулся и рухнул на меня, обдав запахом дорогого одеколона.

Я сдавленно вякнула. Упавший был тяжел, длинные волосы отбрасывали густую тень на лицо. Падение для него было такой же неожиданностью, как и для меня. Пока он сообразил, что к чему, умудрился облапать руками все, что можно было и что нельзя. Я тут же постаралась избавиться от внезапного соседа по дивану, но только усугубила ситуацию, нечаянно толкнув мужчину коленкой куда-то не туда и вызвав новое обрушение.

– Демоны! Хватит елозить! – злобно и горячо прошипел он мне в зону декольте, приподнимаясь на локтях, его колено нагло уперлось между моих ног. – Лежите уже спокойно и дайте…

Он наконец встал. Платье опасно затрещало, лиф пополз вниз. Я попыталась вскочить следом, но прижатый мужской ногой край юбки дернул меня обратно. Я вцепилась в мужчину, мы снова рухнули на диван, только на сей раз сверху была я, а в библиотеке прибавилось действующих лиц. И света.

Меня почти толкнули, но так, что я угодила как раз на пуфик, едва удержав ползущее с груди платье.

– Это и есть твой сюрприз? Что ж, он вполне удался, – довольно спокойно для сложившейся ситуации произнесла красивая эффектная брюнетка в шикарном бордовом наряде. Ее волнение выдавали разве что руки, стискивающие веер до побелевших костяшек, и пробегающие по вееру искры. – Я сама сообщу отцу о разрыве помолвки и прочих наших и ваших с ним соглашений. Все подарки вернут тебе… вам в течение недели. Надеюсь, эта девочка стоит того, чтобы рисковать репутацией и положением.

Уже у самой двери она обернулась.

– Если ты передумал жениться, достаточно было просто написать, тогда мне хотя бы не пришлось ехать сюда несколько часов ради удовольствия посмотреть, как ты развлекаешься с этой…

Губы дрогнули, влажно блеснули глаза, но голосом она себя не выдала. Вот это я понимаю – леди. Не то что я, пугало пугалом, волосы дыбом, глаза плошками, обеими руками держу корсет, чувствуя, как медленно, но неумолимо расползается на спине шнуровка, и встать боюсь, потому что тонкие бретели и шифоновые ленты вряд ли надолго удержат тяжелые юбки.

С дивана донеслись странные звуки. Откинувшись на подушки, долговязый белобрысый субъект смеялся, закрыв лицо ладонями.

Он идиот? Нет бы бежать за невестой, пока не уехала.

Решив, что лучше будет убраться из библиотеки подальше, а то еще кто-нибудь войдет и опять что-нибудь не то подумает, я, придерживая платье, поднялась. Мои туфли так и стояли рядом с диваном, так что я сунула в них ноги и поторопилась к выходу.

– Что, даже не познакомимся? – прилетело в спину.

Вряд ли у меня получится так же эффектно, как у бывшей невесты этого ненормального, поэтому я и не подумала оборачиваться и, уж тем более, отвечать, но едва я распахнула дверь, как лицом к лицу столкнулась с отцом.