О черт, ну зачем, зачем я в это ввязалась?!

– Мисс Родда’с? – кажется, наши метания не остались незамеченными, и теперь в голосе декана слышалась настоящая встревоженность, – вы в порядке?

– Да-да! – отвечает за меня Зельда, и тянет к столу, – не обращайте внимания, Айрин сегодня весь день такая – просто не выспалась! Бывает, знаете ли – луна не в том цикле, ну, и всякое такое!

Брови Тодд’са взлетают на весь этот бред, а я просто опускаю взгляд в пол, не в силах выносить подобное. Зельде удается силком утащить меня на наши места за стол – и там усадить, с силой надавив на плечи.

– Ты подлила? – шипит она, глядя мне прямо в глаза, – успела?

– Да. И Именно поэтому ты должна сейчас же пойти и во всем признаться! Извинись и замени стакан – иначе нам обеим конец!

– Тише! – шикает Зельда, оглядываясь на преподавателей, – все, Айрин, все, слышишь?! Дело сделано – теперь сиди и не рыпайся. А не то нас точно раскроют!

– Зельда, ты… – задыхаюсь я, но в этот момент у дверей в столовую раздается шум, и в сопровождении ректора появляются члены комиссии из трех человек, привлекая внимание всех собравшихся на ужине.

– Прошу всех оставаться на своих местах! – громким голосом произносит ректор Сэйр’с вскочившим студентам, и ведет троих мужчин к преподавательскому столу, – члены комиссии сегодня – наши уважаемые гости, и они просто отужинают с нами. Прошу сюда, господа.

Ректор указывает на три дополнительно накрытых места, и один за другим мужчины усаживаются туда. Я с замершим сердцем разглядываю прибывших – и отмечаю, что двое из них вполне добродушно переговариваются, с радостью оглядывая предложенные блюда, а один, самый высокий, лишь зорко окидывает зал.

И каждый раз, рассматривая учащихся, чуть презрительно морщится, записывая что-то в свой блокнот.

– Тодд’c наливает воду! – вдруг раздается у моего уха шепот подруги, и я вздрагиваю, переводя взгляд на преподавателя.

Зря.

Очень зря, потому что, оказывается, он в этот момент тоже решил взглянуть в мою сторону – и мы сталкиваемся взглядами, как-то одновременно «стукаясь» совершенно разными эмоциями, и я первая опускаю голову вниз.

Слишком много в нем заинтересованности и уверенности, чтобы выдержать и не отвернуться. Хотя он и так успел увидеть – наверняка разглядел – эту прорву вины в моем взгляде, и готовность хоть сейчас потерять сознание.

Лишь бы не видеть, не участвовать в дальнейшем…

Я медленно сглатываю, снова поднимаю глаза, и наблюдаю, как он сильной, твердой рукой с какими-то удивительно длинными пальцами подносит стакан ко рту. Его кадык слегка дергается, когда он делает первый глоток, а следом замирает, явно отказываясь делать следующий.

Он понял.

Он понял?!

Пока ректор Сэйр’с спокойно разговаривает с комиссией, а остальные студенты едят, наполняя столовую равномерным гулом голосов, я, не жуя ни крошки, как полоумная наблюдаю за Тодд’сом, который сейчас смотрит поверх голов с замершим стаканом у губ.

А следом медленно опускает руку с емкостью на стол, чтобы на мгновение прикрыть глаза – и полыхнуть изумлением прямо в мою сторону, заставляя всю разом сжаться.

Дура.

Я полная и бесповоротная дура, раз решилась провернуть с Тэйнарсом Тодд’сом подобное. И сейчас мне все мои блестящие отметки и хорошее поведение скатятся коту под хвост, когда декан просто отчислит нас…

Но все оказывается вдвойне хуже, и я понимаю это, когда черные глаза мужчины вдруг вспыхивают розоватой дымкой – и тут же желание убивать и злость сменяются нежностью, страстью, которые буквально преображают лицо Тодд’са, делая его моложе и до неузнаваемости другим.