– Только не дразни Полину. Она последнее время раздражительна. Словно у неё месячные, которые не заканчиваются.

– Проверь на гормоны, – предложила я буднично, согреваясь и настраиваясь на оставшуюся часть дороги до Улан-Удэ в безмолвии. Лучше, чем распалять его и себя, в конце концов, он откажется, а я в одиночестве пойду домой. – Вдруг она беременна?

Последние слова дались нелегко, но я выговорила их вслух. Как произносят то, чего боятся, то, что страшно признать, но не спросить и не знать ещё хуже.

– Дело не в этом, – произнёс он после некоторой мучительной паузы. – У неё кто-то есть. Кроме меня. Сказала, что больше не любит.

От этой новости я открыла рот. Не знаю, как реагировать, радоваться или грустить. Хотя наш брак существовал всегда лишь на бумаге, мы сохраняли дружеские отношения. Ничего сказать в ответ не успела.

Бентли, идущий впереди, по дуге ушел в резкий вираж. Он пытался отойти, уклониться от летевшей навстречу скорой помощи.

Наша Тойота осторожно отскочила в сторону от своего вектора движения.

Раздался режущий уши визг. Две машины, скорая и бентли, развернуло, как танцоров в танго. Донёсся звук удара с лязгом. Капот скорой смялся в лепёшку со стороны водителя.

Мой взгляд метнулся к пассажирам.

В другом салоне виднелись двое. Кажется, пристёгнутые.

Первое, что отметилось, – как пассажир в бентли активно трясёт девушку. Внутри салона сидели седовласый, импозантный араб, из последних сил борющийся за ускользающий тестостерон, и молодая, точно лебедь, девушка. Лет двадцать, не меньше.

Мгновение с восхищением и в шоке я разглядывала её рыжий волос, молочно-белую кожу, контрастировавшую с красным вечерним платьем. Девушка дёрнулась, села прямо, словно кто вогнал в неё кол.

Андрей дал по тормозам, остановил машину, набирая свободной рукой сто двенадцать. А я отстёгивалась и лихорадочно вглядывалась в обе машины. Стремительно выбралась на улицу.

На хорошо освещённой дороге валялись осколки стекла, чувствовалась вонь от дымящей резины. В нос били запахи металла и бензина. Они не заглушали запах человеческой крови.

– Кровь.

– Держи себя в руках.

Интенсивный аромат разносится на километры вокруг, я прижала руку к носу.

– У вас все в порядке? – крикнул водителю Андрей, реагировавший спокойнее, чем я.

Холодный ветер вывел из ступора. Послышался скрип, из салона скорой помощи выполз водитель. Я бросилась к нему, отворила дверь, мечась взглядом в поисках нужной сумки. "Кардиология", "Акушерство", "Реанимация".

За эти секунды девушка и мужчина из второй машины выбрались наружу.

Мужчина рухнул на открытую дверь машины, и я побежала к нему, подхватив, чтобы помочь не упасть. Я отметила на ходу, что у него сильное головокружение, пот, боль и спазмы тошноты. Обильно выталкивалась кровь изо рта. Густой струей текла по подбородку, капая на асфальт. На шее у него виднелись кровоподтеки от ремней безопасности.

– Я врач, не двигайтесь, – велела я громко, проверяя его зрачки, пульс, осматривая тело, пока тот оседал на землю.

– Внутреннее кровотечение. Помогите уложить, – с помощью водителя скорой мы подвинули его ровно. – Нужен холод. Принесите снега.

Водитель, словно робот, собрал часть сугроба и вывалил возле нас, у ног. Снег рассыпался белыми комьями на черном покрытии.

Я сгребла его, не обращая внимания на то, как снежная масса обжигает ладони, и выложила на живот потерпевшему, на ходу проверяя, вся ли одежда на пострадавшем свободна, нет ли где пережатия.

Лежащий смотрел серьезно, без малейших признаков паники. Его взгляд в эти растянутые минуты успокаивал.

Его компаньонка пнула колесо. Огляделась. Заметила возле своего спутника меня и, налетев неожиданно резво, со всего маху врезала кулаком мне по лицу.