– Наконец-то ты пришел! – Гвен Белогривая радостно вскочила и, подойдя к сыну, добродушно лизнула его макушку.

– Это Бен. Мы познакомились около дворца, – Арон стеснительно вытер копытом со лба липкую влагу.

– Бен? – Ланс удивился. – А чей же ты сын, Бен?

– Н-нет у меня… н-никого, – заикаясь промямлил жеребенок.

Ланс посмотрел на Бена подозрительно. Младший Бурогрив отлично знал этот острый, режущий душу взгляд: такой был, когда он тайком стащил меч, чтобы пофехтовать. И чуть себе ухо не отрезал в попытках удержать клинок, а отец два солнца подряд сверлил этим взглядом. На третье солнце5 Арон сдался и рассказал о своем поступке.

Пока он отдавал купленные продукты маме, Ланс сказал:

– Ну что ж, садись за стол, Бен, – и добродушно засмеялся.

Но в его смехе сквозила горечь, а взгляд остался таким же. Пытаясь сохранить самообладание, жеребята сели за низкий деревянный стол под окном, через которое пробивался луч заходящего солнца. Гвен Белогривая поставила медный подсвечник, держа его зубами, а затем глиняные тарелки с супом. Семья и гость дружно налегли на овощной с домашней лапшой. Солоноватый бульон и длинные макаронины таяли во рту, оставляя теплоту в животе.

– Сын, – Арон от неожиданности поперхнулся, а Бен не положил ложку в рот, держа ее копытом с помощью балансирования . – Скажи, что тебе помешало прийти в назначенный срок и закончить обучение?

Бен все-таки засунул ложку в рот: наверное посчитал, что спрашивать будут о нем, поэтому и замер. Арон, откашлявшись, признался:

– Я пошел на главную площадь, отец.

– Там ты и встретил Бена?

У гостя задрожали копыта.

– Нет, я встретил его на пути к площади, – объяснил Арон.

– Вы столкнулись?

– Нет, отец… На Бена напали какие-то мустанги.

– И ты защитил его, – догадался Ланс.

Арон с Беном кивнули.

– Что ж, значит, нашему дому выпала огромная честь, – Ланс принялся за суп.

Юный Бурогрив удивленно посмотрел на отца, затем на Бена и догадался. Во-первых, его шкура не пятнистая, а покрыта засохшей грязью, а во-вторых, Бен слишком изящно ел. Никаких причмокиваний или рыганий. Семья Арона обладала прекрасными манерами, потому что Ланс надеялся, что сын пойдет по его стопам и станет стражником, а для этого необходимо знать, как ведут себя дворяне и как держаться в их обществе. Но Бен!.. Бродяжка без отца и матери! Он-то откуда знал, как вести себя за столом?!

Дальше все ели молча. Сегодняшние солнце 6было тяжелым, и надо отдохнуть.

После трапезы Ланс наставил Арона:

– Береги его, сын, хорошо?

– Клянусь честью нашего дома!

Отец кивнул жеребенку, и все разошлись спать. Гвен приготовила для Бена спальное место рядом с сыном. Когда гость улегся на соломенную постель, то задал вопрос:

– Ты уже догадался?

– Есть теория, – ответил Арон.

– Поделишься?

– Нет, я предпочту подождать, пока обстоятельства сами подтвердят.

– Ждешь идеального момента для выгоды?

– Нет, просто интересно, прав ли я, – отшутился Бурогрив и зевнул.

Бен тоже зевнул, а его глаза начали слипаться.

– Спасибо, что спас меня.

– Не за что, господин.

«Бен Пятно» усмехнулся и заснул крепким сном, а вслед за ним и Арон угодил в объятия сновидений.

Он не проснулся, даже когда чья-то тень проскользнула через дверной проем и поскакала к Столице.

Наутро Арон с «Беном», потягиваясь, встали и начали умываться, жуя мяту и полоща рот родниковой водой из запасов в погребе под домом.

Гвен ушла с первыми лучами солнца на подработку служанкой, как и Ланс. Так что жеребята остались одни. И мылись у правой стены дома над глиняным тазом.

Младший Бурогрив заметил, как его друг мямлит с набитым ртом.