Злодеи вершили суд впотьмах!

И один закон они признавали:

Все чужое добро они отбирали!

Но грабежам и беспределу конец!

Пришел за разбойниками жнец

В доспехах с заветным мечом.

Прошла героиня напролом

И лично голову врагу срубила,

Бедных крестьян освободила!

Когда песня закончилась, в душе Галахада воцарилось чувство достатка и радости. Ему подумалось, что сейчас он поскачет куда-то вдаль вершить ратные подвиги, лишь бы снова услышать этот чудесный голос.

– Возможно, вы правы, – Угольгрив оторвал сэра Рыжегрива от грез. – Впечатлиться – слишком мягкое слово.

Радужные переливы с огнями продолжали сиять на небосводе, и Галахад вместе с чиновниками дошли до старой, но комфортной хижины. Внутри была всего одна комната с камином, стульями, столом и кладовкой с напитками.

– Садитесь, милорд, – Роджер Белогрив предложил стул для гостя.

Галахад присел.

– Хороший дом, уютный, – подметил он.

– Это гостевой дом, милорд, – отозвался Гарри Угольгрив, наливая в хрустальные бокалы сидр. – В нем останавливаются знатные особы вроде Рыцаря из Народа.

– Арон здесь был?

– Сегодня нет, – ответил Белогрив. – Я говорю про тот день, когда совет обсуждал предательство сэра Адама.

Галахад опечалился. Неужели Арону совсем на него плевать? Возможно. Иначе почему он так легко расстался со званием рыцаря и теперь ни в какую не хочет возвращаться. Рыжегрив от злости скрипнул зубами.

Угольгрив подсел с подносом, на котором стояли три бокала и графин с сидром.

– Угощайтесь, милорд.

Галахад поблагодарил.

– Так о чем вы хотели поговорить, старейшины? – спросил он, отпив из бокала.

– Мы просим вас помочь с нашим кудесником, – без церемоний ответил Угольгрив.

– Простите, но я не шут! – произнес оскорбленный Галахад.

– Нет, вы не поняли, – успокоил Роджер. – Мы просим вас убедить кудесника уйти из нашего селения.

Сэр Рыжегрив был, мягко говоря, обескуражен.

– Просить уйти такого мастера из деревни?

– Да, милорд, мы знаем, странная просьба. Но послушайте… Этот кудесник, как бы вам объяснить… Не такой.

– Не такой? – Галахад скептически ухмыльнулся. Что за предрассудки к чародеям-лошадям?

– Да, не такой, – повторил Роджер Белогрив. – Понимаете, в нем есть некая чужеродность нашему миру, укладу и политике.

– Колдуны все такие, старейшина, – возразил Галахад с иронией. – Я видел как минимум двух магов, что были чужды нашему миру. И могу сказать, что сегодня они говорят, мол, небо на рассвете багровое, как знамение войны, а завтра с радостью сообщают о знамении победы, хотя небо все такого же цвета, что и вчера.

– Мы понимаем ваше недоверие, милорд, но это не то же самое, – терпеливо объяснил Белогрив. – Дело в том, что кудесник хоть и лошадь, но он не лошадь.

– У вас серьезные предрассудки, старейшина, – отзывался рыцарь.

– Ладно, милорд, идите и сами посмотрите, тогда поймете, о чем мы вам тут болтаем, – заявил Гарри Угольгрив.

Но Галахад покачал головой:

– Простите, но мне надо возвращаться в Столицу, – рыцарь встал из-за стола. – Как вы сами заявили, грядет истребление, и я нужен королю.

– Но послушайте, милорд. На кудесника дважды нападали! – Белогрив, похоже, отчаялся.

– Кто? – Галахад заинтересовался и остановился у проема.

– Недовольные фермеры! – холодно ответил Угольгрив

– Недовольные чем?

– Мы вам сказали… Он другой.

– Судя по тому, что я видел, этот кудесник невероятно сильный в волшбе, и если на него кто-то нападет, участь будет незавидной.

– Вы отчасти правы, милорд, – согласился Белогрив. – Нападавшие после конфликта закрылись от всех в своих домах с жуткой чесоткой.

– О чем я и говорил, – Галахад уже собрался уйти.