– Ты забываешь, Маугли, что многое из того, чему я учил тебя и о чём говорил с тобой, ты понял не сразу, а гораздо позже. Кроме того, Акелла сказал правду: это не касается тебя напрямую. А потому тебе труднее понять мой ответ, чем самым паршивым щенкам из волчьей стаи. Но ты сможешь наблюдать это, и, возможно, поймёшь мои слова. А теперь не спрашивай меня ни о чем, спеши, ибо у тебя не так много времени – совет стаи скоро начнётся…

Солнце коснулось крон деревьев, когда волки собрались на совет стаи. На старую скалу взошёл Акелла и оглядел своих собратьев глубоким тёмным глазом. Заметив Маугли среди собравшихся, он почтительно поклонился.

– Я созвал этот совет стаи в нарушение тысячелетних традиций, сложившихся в джунглях. Только вожак стаи имеет право собирать вас здесь для принятия самых важных решений. Но вожаками нашей стаи всегда были волки. Поэтому в этот раз я позволил себе, как волку и бывшему вожаку стаи, созвать вас. Маугли, ты – вожак наш, и все мы подчиняемся тебе беспрекословно. И если ты скажешь – я сейчас же покину скалу. Но только волк мог стоять на этом месте в час, подобный наступившему.

Маугли поднялся, и все волки подняли свои морды, чтобы увидеть, как вожак примет решение.

– Акелла, ты храбрый воин и мудрый волк. Ты всегда знал, что лучше для стаи. Ты помог мне стать вашим вожаком, и я не могу не доверять тебе. Оставайся на скале, ибо волки верят в тебя так же, как и я.

Волки одобрительно заурчали, и Акелла поклонился снова.

– Спасибо тебе, Маугли. Смотри же и слушай, ибо поскольку ты не волк, ты не можешь понять величия приближающейся опасности. Завтра наступает Чёрный День, когда солнечный свет исчезнет, а луна встанет в середине светила. Это продлится мгновения, а затем снова станет светло. Последний раз это случилось, когда я был ещё щенком, а всех вас не было и в помине. Но я помню этот ужас до сих пор. Нашествие бандер-логов ничто, по сравнению с тем, что случается в эти мгновения.

– Что же нам делать?.. Что же мы должны делать?.. – раздались голоса серых братьев.

– Это происходит всю историю джунглей, и ни один волк не мог бороться против этого. Мы тоже можем лишь принять происходящее, не пытаясь изменить его.

– Зачем же ты собрал нас, Акелла? – спрашивали волки.

– Я собрал вас за тем, что вы должны знать, ибо низвестность есть самое страшное, а незнание – то, что мы действительно можем победить. Знать, когда – это единственное, что мы можем противопоставить Чёрному Дню. Кто из вас знал до совета стаи, что грядущий день – Чёрный?

Волки, поскуливая, опустили головы и стали переминаться с лапы на лапу.

– Теперь вы знаете. Не все из вас смогут дожить до следующего вечера, – и тут Акелла почему-то внимательно посмотрел на Маугли. – Но лучше знать об этом сегодня, чем, очнувшись завтра, подсчитывать внезапные потери.

Солнце скрылось за линией горизонта. Акелла сошёл со старой скалы. Совет стаи был окончен.

Маугли догнал Акеллу. Сердце подсказывало ему, что над стаей нависла беда, но он не знал – какая.

– Акелла, скажи мне, что случится завтра? Что случается в Чёрный День?

– Тебе лучше не знать этого, Маугли.

– Но ты сам говорил, что всегда лучше знать о грядущей беде заранее.

– Маугли, ты же знаешь, что абсолютных истин не бывает. Ты всё узнаешь завтра сам. К сожалению, ты не сможешь не узнать этого.

– Но, Акелла…

– Я устал, Маугли, да и жарко. Я отправляюсь спать, – и Маугли понял, что разговор закончен.

Наступивший поутру день ничем не отличался от предыдущего. Он только был ещё жарче и ещё меньше вызывал желание двигаться. Маугли лежал в траве в тени большого дерева и наблюдал сквозь его густую крону за раскалённым огненным шаром. Маугли не хотел ни есть, ни пить; он потерял отсчёт времени, поскольку лежал вот так уже очень долго.