– Читаю, – отозвался капитан Каратикардха. – Добрый день, дорогие человеки. Вот уже шестнадцать дней, как у нас идут дожди, и мы все думаем о вас.

– Думаем о том, как прелестно смотрелись бы ваши хорошо проваренные ножки в нашем обеденном бульоне, – продолжила Яланиюма.

– А на второе, пожалуйста, макароны с печенью и сердечко.

– Можно – два.

– Какой дуэт, – покачал головой Кихан.

Яланиюма презрительно скривилась.

– Разворачивайтесь, – сказала она, – или они выпьют весь наш шнапс.

– Разве вы что-то оставили? – удивился капитан.

– Жеваные фантазии у вас, – после некоторой паузы раздался из коммуникатора голос старшего инженера Кин Метци. – Выдумываете много, а в жизни все просто, раз-два – и конец. Вот квазар, например, или другая ерунда, или та же сверхновая шарахнула возле черной дыры, и началось, туда-сюда, трали-вали. Взрывом вещество толкает в дыру, а та жрет через силу, брюхо ломится. И тут – хрясь! Херак! И все…

Кин Метци целыми днями просиживал среди электроники, машин и двигателей и почти не появлялся снаружи. Однако голос его регулярно транслировался то тут, то там, как будто он всегда где-то рядом, стоит тенью за спиной. Однажды он обратился к Волкову, когда тот был у себя в каюте, и теперь биолог с опаской поглядывал на туалет.

– Трали-вали – это хорошо, – одобрила Яланиюма, – вы, Энхайнц, прямо профессор, какой ученый слог!

– Не у всех же сфера интересов ограничивается бешерским самогоном и макаронами с сердечком, – сердито прогудел голос Кин Метци.

– Капитан, это о вас.

– Что поделать, макарошки с сердечками – единственная причина, почему я не пошел в десантники, – капитан развел руками. – Там кормят одними биологическими крапозанами, если вы знаете, что это такое.

– А вы уверены, что влезли бы в боевой экзоскелет десантника? – спросил Кихан.

– Раньше и я был молодым, красивым, не настолько и толстым.

– Подтверждаю, – сказала Яланиюма, – я видела старое изображение, где у вас всего четыре подбородка.

– Эта женщина душит словами, – пожаловался капитан.

– Боевой костюм десантника называется Личной Боевой Броней, – заявил вошедший на мостик Атэр Брок.

Несмотря на то, что дверной проем был высок и предназначался для проноса немалого количество крупного оборудования, Броку пришлось пригнуть голову. Яланиюма, все еще державшаяся со сложенными руками у косяка, по сравнению с корабельным охранником и грузчиком выглядела как маленькая кукла рядом с носорогом. Брок свирепо осмотрел мостик, и Волкову показалось, что под этим гигантом прогибается листовой пол.

– Кому интересно, – добавил Брок, – у меня в каюте имеются две. Броня для открытого космоса и для безвоздушных планет. А кому не интересно – хрен и с вами. Играйтесь в игрушки, пейте молочко.

– Брок – молодец, – отозвалась Сан-ка-Ниями, что-то листавшая в своем компьютере, – закончил пять классов.

– Шесть!

– Кстати, Атэр, как вы назвали людей, неспособных вытянуть полутонную штангу? Напомните, пожалуйста, я забыла.

– Дерьмом.

– Точно-точно, так и было!

– Друзья, мы все дерьмо, – сокрушенно проговорил Каратикардха.

– Согласен, – отозвался Брок.

– А того, кто не может сделать жим лежа сколько-то там раз… сколько вы говорили?

– Семьсот раз за три минуты.

– Да, да, кажется. Или вы говорили больше? В любом случае, как вы таких назвали?

– Дерьмом.

– Точно-точно, совсем из головы вылетело!

– Это если на пальцах одной руки.

– Ну а как обычно, на двух руках?

– Дерьмом.

– В вашей классификации никогда не запутаешься, – похвалила Ниями. – Кстати, я сейчас читаю сеть. Образ старый, но в ближайшие пару месяцев новый мы все равно не получим. Много мнений о нашем родном пятне. Есть, к примеру, группа, которая считает, что это просто-напросто боженька пукнул.