***

Когда чаша достигла низа, я вышла из неё, закинув сумку на плечо, и чаша тут же превратилась в цветок лилии. Снова идя по знакомой дороге через море, а затем уже по пристани, я направилась в сторону нашего с дедушкой дома. Глядя на знакомые с детства улицы, дома, переулки и лавки, мне казалось, что вижу себя десятилетнюю, бегающую вместе с друзьями и радующуюся каникулам, я даже улыбнулась этим воспоминаниям. Но между моей прежней жизнью и нынешней легла непреодолимая пропасть. Я выросла, и у меня появились определённые заботы. Но тут я представила реакцию Тулио… слышал бы он меня сейчас! И сразу же повеселела.

С этими мыслями я дошла до дома и только сейчас заметила, что за мной следует толпа народа. Мне не сразу стало понятно, почему все они смотрят на меня с таким видом, будто сама Мать предстала перед ними. Но в это же мгновенье я сообразила, что у меня теперь крайне необычная внешность, и не смогла придумать ничего лучшего, чем поздороваться с ними традиционным поклоном. И что удивительно – они все как один поклонились мне! Я поскорее вошла в дом, стучаться или искать ключ не было нужды, ибо мы дверь запирали только тогда, когда в доме никого не было. Плотно закрыв за собой дверь, я повернулась к кухне – дедушка стоял с широко открытыми глазами от изумления. Придя в себя, он спросил:

– Эва? Это Эва?

– Да вроде бы я, – сказала я, скрестив руки на груди.

– Что с твоими волосами?! Неужели очередной эксперимент Тулио не удался?

– Что? А… ты про цвет? Он стал таким, когда я…

– Это, то самое платье? – не дал мне договорить он. – То, что из твоего сна?

– Думаю, да.

– Но ведь в твоём сне ничего не было про то, что у тебя изменится цвет волос?

– Да я там вообще о себе ничего, кроме этого платья, не видела и только не говори, что ужасно выгляжу, – сказала я с возмущением.

– Нет, ты величественна и прекрасна, – сказал он. – Просто вылитая копия своей бабушки Урсулы в молодости. Даже не сразу узнал тебя – ведь твои волосы другого цвета, хотя я вынужден признать – он тебе даже больше подходит. Кстати, когда ты вошла, мне на мгновение показалось, что предо мной предстала сама Мать, – я посмотрела на него, нахмурив брови. – Как же тебя хоть угораздило так кардинально изменить внешность?

– Длинная история, которую я тебе расскажу, но чуть позже. А пока нам лучше собираться в путь. Кстати, тебе привет от профессора Гандовъер…

***

На следующее утро за завтраком я абсолютно всё рассказала дедушке. Оказалось, что кое о чём он был уже осведомлён, так как поддерживал с профессором Гандовъер «ястребиную связь». Но даже дед не мог представить картину всего того, что мне пришлось пережить. Сначала он долго молчал, но по лицу я видела, что всё же мне верит. Затем дедушка вдруг резко встал и сказал:

– Пора отправляться!

Мы решили выехать в полдень. Я убрала своё платье в сумку и надела повседневную одежду. А чтобы не выделяться из толпы, заплела косу, спрятала её под куртку и повязала на голове зелёный платок.

Когда мы вышли из дома, я решила применить силу, запиравшую дверь и окна. Всё вышло как нельзя удачно, ибо засовы были задвинуты, а замки заперты. Теперь лишь осталось выбраться за пределы города. Дедушка Оран за два дня до моего совершеннолетия купил двух коней: черной и серой масти. Чёрного коня звали Демон, а серого – Анри. Я поехала на Демоне, ибо конь слушался меня, и, казалось, что между нами возникла взаимная симпатия. Что очень даже здорово, учитывая, что расстояние до леса Нейва составляет около шести суток верхом.

По дороге мы проезжали мимо ферм, деревень, одиноких хижин и лесов, а после трёх дней пути остановились в городке