сущность – это сущность, которая была живой, но в которой произошла дезинтеграция ФС и МС, т.е. сущность, которая была живой, а после этого по тем или иным причинам была покинута ФС. Поскольку морфологическая составляющая (телесная оболочка) адаптирована к условиям, существующим в конкретном мире, то разрушение МС означает не окончание существования заполняющей ее ФС, а окончание существования ФС в мире, к которому была адаптирована ее морфологическая составляющая. И потому, если для ФС будет создана новая телесная оболочка, обеспечивающая ее существование либо в том же самом, либо в каком-либо другом мире, то сущность продолжит свое существование, а ее смерть превратится в Земную и ТОЛЬКО ЗЕМНУЮ, смерть.

Таким образом, для адекватного анализа проблемы необходимо параллельно рассматривать не одну, а две дуальности: «живое/неживое» и «живое/умершее», стремясь понять, что в составляющих этих дуальностей оппозиционно, а что, наоборот, их объединяет. Эти рассуждения не простая трата времени. Даже при отсутствии однозначного ответа на эти вопросы, сам факт рассуждений на эту тему весьма полезен, поскольку привлекает наше внимание к тому, о чем мы обычно говорим, не задумываясь, над тем, что говорим, небрежно используя при этом одни и те же термины в разных, иногда даже противоположных значениях (так, например, мы можем использовать термин «мертвый» как относительно умершего человека, так и относительно «бездушного» камня, но ведь это совсем не одно и то же!)

Начнем с дуальности «живое/неживое». Прежде должен быть поставлен вопрос: откуда проистекает исходно принимаемое, но ничем не обосновываемое убеждение, что в этой дуальности могут существовать только полярные оценки: «живое» и «неживое»? Такое утверждение не может быть принято за аксиому. Ведь разделение живое/неживое – это просто частный вариант дискретизации, которую мы осуществляем с целью выделения из непрерывности качественно отличных друг от друга фрагментов действительности, чтобы легче было строить процесс рассуждения. При этом чем грубее дискретизация, тем яснее и проще процесс рассуждения. Именно поэтому мы осознанно или непроизвольно стремимся к его упрощению, облегчающему принятие решения. Но слишком большое огрубление неизбежно приводит к потере ряда нюансов, среди которых могут быть существенные, качественно влияющие на понимание сути процесса и, естественно, на принимаемые в результате его решения. При этом априорно принятый уровень дискретизации твердо закрепляется в сознании рассуждающего субъекта, отпечатываясь в нем в виде соответствующих стереотипов понятий, и не позволяет (точнее затрудняет) переход на другой уровень дискретизации в процессе рассуждения.

Рассмотрим с этих позиций первую оппозицию: «живое/неживое». СТЖ исходит из того, что не существует резкой границы, разделяющей неживое и живое. Между ними лежит переходная («серая») зона, внутри которой (в каждой ее части) имеются основания как для одного, так и для другого вывода, соответственно повышающиеся или понижающиеся при приближении к границам зоны (одна граница, за которой находится «несомненно живое», другая, за которой находится «несомненно мертвое»). В качестве иллюстрации к сказанному можно привести переходные состояния между днем и ночью – процессы рассвета и наступления сумерек. Безусловно, глубокой ночью любой наблюдатель скажет, что, несомненно «не рассвело», «темь непроглядная» и т. д. Совершенно ясно, что в разгар дня каждый скажет, что, несомненно «давно рассвело», «полностью светло» и т. п. Однако, между этими двумя однозначно определяемыми, по сути,