И чем дольше он его разглядывал, тем более обеспокоенным делалось выражение его лица – похоже, на теле Шэнь Цинцю и впрямь живого места не осталось. Всё, на что падал взгляд Ло Бинхэ, было сплошь окровавлено и изранено – воистину, зрелище не для слабонервных. Он чётко помнил, что, прежде чем он лишился сознания, с Шэнь Цинцю определённо было всё в порядке.

– Это всё… из-за меня? – дрогнувшим голосом спросил он.

Шэнь Цинцю казалось, что ещё немного, и он начнёт харкать кровью. С языка чуть не сорвалось: «Из-за кого же ещё?»

Однако он никогда не сказал бы этого вслух, так как считал, что выставлять напоказ свои жертвы и кичиться заслугами[56] – недостойное занятие, а потому ограничился кратким:

– Твоя рука. Отпусти.

Выражение лица Ло Бинхэ тут же смягчилось.

– Не отпущу. Учитель, не злитесь на меня, я был неправ.

Сколько раз он уже это слышал!

Шэнь Цинцю лишь отмахнулся: поди прочь. Пора убираться отсюда, ведь Незрячие остовы уже наступают со всех направлений, а они всё ещё торчат тут. Однако вместо того, чтобы последовать этому немому приказу, Ло Бинхэ прилип к учителю, что твоя тянучка[57]:

– Почему учитель не бьёт меня? Можете ударить меня, если это поможет вам выместить гнев!

«Кто-нибудь, скорее, тут буйный мазохист – заприте его где-нибудь, что ли…»

Как бы ни торопился Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ так и продолжал тащиться за ним, не желая отцепиться. Теперь достаточно хорошо знакомый с его тактикой, Шэнь Цинцю уяснил, что пряник действует на его ученика куда доходчивее кнута, а потому, наконец сдавшись, ответил:

– Вечно ты так: рыдаешь, признавая свои ошибки, а потом опять берёшься за старое – тебя разве что могила исправит. Какой во всём этом смысл?

– Ну а если я всё же исправлюсь? – В голосе Ло Бинхэ послышались слёзы. – Учитель, не бросайте меня!

Видя, в какое плачевное состояние в одночасье пришёл его грозный ученик, Шэнь Цинцю ощутил необоримое желание отвесить ему пару добрых затрещин – его удержало лишь соображение, что Ло Бинхэ без того крепко приложили по голове. Вроде с его педагогическими методами было всё в порядке – как же он умудрился взрастить такого нытика? Ло Бинхэ, воплощённый владыка демонов собственной персоной, висит на его рукаве и воет белугой; расскажи – никто не поверит!

Даже Нин Инъин никогда не была такой плаксой!

Не в силах это выносить, Шэнь Цинцю в сердцах брякнул:

– Да кто ж тебя бросает-то?

– После того, как я потерял сознание, я всё ещё продолжал смутно сознавать себя, – поведал Ло Бинхэ, – и потому прилагал все усилия, чтобы очнуться. Но когда я наконец открыл глаза, то обнаружил, что лежу в гробу, а учитель сгинул неведомо куда. На мгновение я поддался гневу, решив, что учитель вновь меня покинул, – я боялся, что вы предпочли уйти с ними, только бы не оставаться со мной…