Эмоциональности ей и впрямь было не занимать… От подобных излияний Шэнь Цинцю стало порядком не по себе.

Что это, грёбаный конкурс декламации?!

Он правда не знал, чего ему хочется сильнее: упасть на землю в приступе оглушительного хохота или залиться горючими слезами. «Уж прости, – сокрушался про себя Шэнь Цинцю, – я знаю, что жестоко смеяться над сестричкой, которая с такой искренностью повествует о своём глубоком чувстве, но у меня всё это вызывает испанский стыд!»

При потрясающих воображение размерах гарема Ло Бинхэ атмосфера в нём царила воистину нездоровая, ведь каких только причудливых личностей там не водилось – а всё потому, что главный герой, предпочитая количество качеству, замахнулся на кус, который был не в силах прожевать. Ну, и ещё, разумеется, из-за того, что Сян Тянь Да Фэйцзи вознамерился написать гаремный роман, будучи безнадёжным отаку, который от силы пару раз за всю жизнь держал девушку за ручку. Так ему и надо, ха-ха-ха!

– Что это за выражение на твоём лице? – внезапно насторожилась молодая госпожа Дворца.

Шэнь Цинцю тотчас принял вид предельной серьёзности, изгнав с лица даже тень улыбки: насколько он знал, эту девчонку лучше не злить – а то мало не покажется. И в самом деле, она тут же взвилась на дыбы:

– Ты что, смеяться надо мной вздумал?!

Изначально молодая госпожа Дворца питала романтическую привязанность к своему другу детства Гунъи Сяо, однако при появлении Ло Бинхэ её бурные чувства всецело перекинулись на Единственного и Неповторимого. Тут уж ничего не попишешь: от истока такого рода романов, если перед героиней встаёт выбор между свалившимся на неё с неба незнакомцем и другом детства, то победу без малейшего труда одержит таинственный незнакомец. Шэнь Юань всегда подозревал, что такие любовные треугольники столь популярны в гаремных романах, потому что в жизни хватает как тех, кого точно так же бросили, так и тех, что сами не прочь отбить чужую подружку, – они-то и получают извращённое удовольствие от этого сюжетного тропа. Разумеется, героини, переметнувшись подобным образом, искренне полагают, что ничего плохого не сделали, – ведь они лишь следовали зову истинной любви, только и всего, – но в глубине души они осознают, что совесть их нечиста, потому-то стоит им заметить косой взгляд, как им тут же кажется, что над ними смеются. Вне себя от стыда, переходящего в неконтролируемый гнев, молодая госпожа Дворца замахнулась плетью!

Она рассекла воздух со зловещим свистом. Пусть вервие бессмертных лишило Шэнь Цинцю духовной энергии, его физические навыки никуда не делись: он проворно откатился, так что хвост плети впечатался в платформу в каких-то трёх чи[21] от его ноги.

От удара во все стороны полетели осколки камня, в воздухе повисла белая пыль. Встав на одно колено, Шэнь Цинцю принял устойчивую позу.

Какого чёрта эта девчонка использует железную шипованную плеть?! Это же никуда не годится!!!

Но что было ещё более неправильно, так это то, что в оригинальном романе молодая госпожа Дворца применяла свою высококлассную плеть лишь против соперниц в любви – стоило Ло Бинхэ задержать взгляд на очередной красотке, и пошло-поехало!!! Так с какой стати она теперь лупит мужчину этим орудием, предназначенным исключительно для бабских разборок?

«Разве ты не слышишь, как рыдает твоя плеть?! – негодовал про себя Шэнь Цинцю. – Серьёзно, я сыт этим дерьмом по горло! И хватит пихать мне в лицо этот странный сценарий!!!»

Промахнувшись, молодая госпожа Дворца лишь разъярилась ещё сильнее. Вскрикнув нежным голосом, она обрушила на Шэнь Цинцю новый удар. Платформа была не так уж велика, и, какой бы быстрой ни была его реакция, он всё же был связан, а потому, хоть удар едва задел кожу, плеть с треском порвала одежду в нескольких местах. Продолжая уворачиваться, Шэнь Цинцю вскоре достиг края платформы. Теперь отступать было некуда, так что ему оставалось лишь принять на себя следующий удар. Зажмурившись и стиснув зубы, он приготовился к обжигающему прикосновению плети.