Прибегая к наиболее общему уровню правового обобщения, можно заметить, что, за исключением самого физического лица, все иные субъекты права являются плодом его творения, результатом его деятельности. Это относится и к государству, и к общественным объединениям, и к юридическим лицам. Существование этих формирований априори невозможно без бытия представителя человеческого рода. Получается, что все иные субъекты права являются производными по отношению к такому участнику юридической жизни, как физическое лицо. Человек же, как представитель рода, является первичным (своего рода безусловным, суверенным) субъектом права. Отсюда и вытекает предлагаемое деление субъектов права на первичных (суверенных, основных) и вторичных (производных). Оно зависит от природы участников правовой жизни и степени (уровня обязательности) их исконной принадлежности и к сфере действия права.

Мнение М.М. Агаркова о разграничении отношений собственности по составу субъектов правовых отношений подверглось в советской литературе некоторой критике. Реагируя на эту критику, ученый метко заметил, что она основана на механическом подходе к рассмотрению вопроса. «Если, например, учебник анатомии в одной главе говорит о костях, а в другой – о мышцах, значит ли это, что анатомия „отрывает" мышцы от костей? Включение трудового права в гражданское не означает… ни сужения, ни обеднения трудового права. Трудовые отношения основаны на социалистической собственности. Это определяет связь и место трудового права в системе гражданского права» [120].

То, является ли правовая общность (правовое формирование) отраслью права не свидетельствует ни за, ни против ее значимости и (или) востребованности, не говорит ни о необходимости ее специального изучения и исследования, ни об отсутствии таковой. Точно так же, например, непризнание главы диссертации целостным, завершенным исследованием не означает ее хорошего, ни ненадлежащего качества, ни свидетельствует ни об ее нужности, ни о ее ненужности. Заметим, что стремление к постоянному выделению новых отраслей права набирает все большие обороты. Иногда это приводит к излишнему обособлению правовых массивов, к усложнению поисков и искусственности обособляющих факторов, к чрезмерной узости специализации юристов (затрудняющей процесс их адаптации к изменчивой нормативной юридической среде).

В.С. Тадевосян выражал в ходе дискуссии позицию о том, что основания для разделения гражданского, колхозного и трудового права отсутствуют. Обосновывая свои воззрения, ученый ссылался на временной критерий. «Отношения собственности, в которые люди вступают друг с другом в процессе производства, распределения и обмена, всегда были предметом регулирования гражданского права»[121].

По нашему мнению, исторический тип правовой области, не следует считать единственным и (или) решающим аргументом в решении специально-юридических вопросов. Вместе с тем, он все же должен учитываться при их рассмотрении. Дело в том, что исторический тип правовой области свидетельствует о временной проверке решения вопроса и отображает такой относительно консервативный компонент правовой системы как правовой менталитет.

Семейное право В.С. Тадевосян отделял от права гражданского. Он считал, что если предметом первого являются деторождение, охрана родительства и воспитание детей, то ядром предмета второго выступают отношения собственности. В настоящее время недостатки позиции В.С. Тадевосяна проявляются особенно ярко. Это обусловлено расширением гражданско-правовой регламентации личных неимущественных отношений, находящей свое подтверждение на законодательном уровне. Достаточно вспомнить, например, о предметном действии четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации