На самом деле, абстрагируясь от источникового и обыденного различия в указанных сферах, стоит сказать, что разница состоит в том, представлена ли цель непосредственно индивидуалистическими мотивами лица или же их опосредованными проявлениями.

Далее М.А. Аржанов отмечал, что потребность в рассмотрении структуры системы права с позиций деления права на отрасли обусловлена стоящей перед обществом задачей конструирования правового порядка (посредством оптимизации законодательства и правоприменительной практики). «Это именно и предопределяет конкретные требования, предъявляемые… к систематизации права»[62].

Отсюда можно предположить, что отраслевая модель права призвана синтезировать и нормативно-правовое регулирование, и правоприменение. Получается, что изменение социальных целей и задач способно привести и к трансформации отраслевой модели. Тогда возникает вопрос: изменится ли при этом структура системы права? Пытаясь ответить на него, М.А. Аржанов говорил: «Особенности правовой системы данного общества заключаются и выявляются, прежде всего, в самом конкретном составе норм права во всей их совокупности. Социалистическая система права в целом и в отдельных частях состоит из норм, которые по своему социальному и историческому существу специфичны для социалистического общества и немыслимы в предыдущих, эксплоататорских обществах. Далее этот конкретный состав норм группируется и подразделяется, т. е. систематизируется, в соответствии с особенностями общественного, в данном случае социалистического, строя»[63]. Получается, что отраслевая модель производна от правовой системы. В таком случае она не является константной, т. к. зависит от задач правого порядка, а не от того, каковы структурные элементы системы права.

Вопроса о том, обязательно ли система права должна быть представлена всегда и только именно отраслями права М.А. Аржанов не затрагивал.

Мы же отметим по данному поводу следующее. Если рассуждать о системе права как об исчерпывающем наборе взаимосвязанных отраслей права, то ее изменение следует признать возможным, т. к. в различных правовых обществах актуально выделение несколько разных нормативных правовых массивов. В качестве примера можно привести высказывание самого М.А. Аржанова о том, что «..в социалистическом праве есть такие отрасли, как колхозное право, которых не знало и не могло знать эксплуататорское право, и в нем, с другой стороны, отсутствуют такие отрасли права, как церковное»[64]. Еще проще ответить на поставленный вопрос при отождествлении системы права с систематизацией правовых норм (но это представляется нам неверным). Такая систематизация может производиться по различным основаниям даже в рамках одного и того же правового порядка. Вопрос заключается только в том, какой из критериев получит наибольшее признание и распространение, будет считаться оптимальным.

Непосредственно о самой структуре права М.А. Аржанов не рассуждал. Однако одно из высказываний все же отображает его позицию по данному вопросу: «Если взять, так сказать, „номенклатуру", перечень отраслей советского права, то в нем есть элементы, сходные с элементами перечня отраслей буржуазного права… Но сходство это лишь внешнего порядка, ибо при социализме внутренний состав… отраслей… их взаимоотношения между собой, как во многом и их внутреннее строение, носят специфический, особый… характер. Конечно, во внутреннем строе некоторых отраслей советского права (например, государственного права), в их системе, может иметь место и кое-что общее с внутренним строем, с системой этих отраслей права при капитализме. Например, такие разделы советского государственного права, как избирательное право или разделы о высших и местных органах власти… Аналогичные примеры можно привести и из многих других отраслей»