– Я расценил бы это как здравый смысл, – возразил Даниель, – и, надеюсь, вы со временем пришли бы к тому же взгляду, что было бы совершенно невозможно для меня там…

Они как раз проехали новую улицу, которая в Даниелевы дни не существовала или была коровьей тропой; тем не менее, глядя на север, он увидел Оксфордскую церковь на прежнем месте и смог указать на англиканский шпиль, нужный ему для иллюстрации.

– …где царит бессмысленный ритуал!

– Естественно, что тайны веры не поддаются вульгарному истолкованию.

– Коли вы так думаете, сэр, то вы немногим лучше католика!

– А вы, сэр, немногим лучше атеиста, если, конечно, как многие члены Королевского общества, по пути к атеизму не остановились испить из ключа арианской ереси!

У Даниеля захватило дух.

– Так все знают… или, правильнее сказать, воображают, будто Королевское общество – рассадник арианства?

– Лишь те, кто способен различить очевидное, сэр.

– Те, кто способен различать очевидное, могли бы заключить из той проповеди, что страной правят якобиты – причём начиная с самого верха!

– Вы куда проницательнее меня, доктор Уотерхауз, если знаете мысли королевы на сей счёт. Пусть Претендент католик, пусть он во Франции, но он её брат! Бесчеловечно ждать, что одинокая женщина на склоне лет не обратится к подобным соображениям…

– Куда бесчеловечнее будет то, что случится с её братом, если он вздумает приехать сюда и объявить себя королём! Вспомните пример, о котором столько разглагольствовали сегодня в церкви.

– Ваша прямота очаровательна, доктор Уотерхауз. В моём кругу убийство короля не упоминают с такой лёгкостью.

– Рад, что вы очарованы, мистер Тредер. Я всего лишь голоден.

– А по мне, так вы алчете.

– Крови?

– Королевской.

– Кровь Претендента – не королевская, потому что он не король и никогда им не будет. Я видел, как кровь его отца текла из разбитого носа в ширнесском кабаке, как кровь его дяди била из яремной вены в Уайтхолле, как кровь его деда заливала эшафот перед Дворцом для приёмов ровно шестьдесят пять лет назад. Ни в одном случае она не показалась мне отличной от крови казнённых преступников, которую члены Королевского общества собирали в склянки. Если, пролив кровь Претендента, можно остановить новую Гражданскую войну, то пусть прольётся!

– Вам следует быть осмотрительнее в речах, сэр. Если Претендент взойдёт на трон, сказанное вами станет государственной изменой. Вас приволокут на место, которое мы только что проехали, повесят не до полного удушения, выпотрошат и четвертуют!

– Я просто не могу вообразить, что этого человека допустят до трона Англии!

– Теперь мы зовём её Соединённым Королевством. Будь вы только что из Новой Англии, этого рассадника диссидентов, или проживи вы слишком долго в Лондоне, где верховодят виги и парламент, я бы понял ваши чувства. Однако в нынешней поездке я показал вам Англию, как она есть, а не как представляют её виги. Неужто человек вашего ума не разглядел богатства нашей страны – мирского богатства коммерции и духовного богатства церкви? Ибо если бы вы его разглядели, то непременно стали бы тори, возможно, даже якобитом.

– Духовную сторону вполне уравновешивают, если не перевешивают те, кто собирается в молитвенных домах, где не надо арендовать скамью. Посему исключим церковные счёты из рассмотрения. Что до денег, сознаюсь, богатство сельской Англии действительно превзошло мои ожидания. Однако оно ничто в сравнении с богатством Сити.

* Стерлинг Уотерхауз (1630–1703) – старший единокровный брат Даниеля, застройщик, в последние годы жизни – граф Уиллсденский. (Здесь и далее звёздочками отмечены примечания автора, цифрами примечания переводчика.