– Айвен, караулишь чёрный ход. Шрам, ты здесь. Я на улице. Девочки идут обшаривать комнаты. У вас двадцать минут. Лулу, за её психическое здоровье отвечаешь головой, – распорядился Роберт.

– Конечно, Роб, – кивнула она.

Стоя в прихожей, я огляделась. Напротив двери лестница. Справа просторная гостиная с диваном и несколькими креслами вокруг стеклянного столика, уставленного вазами с цветами. Камин, телевизор над ним, в углу – гитара и синтезатор. Слева небольшая кухня. Цветовая гамма едва улавливалась в темноте, но всё казалось нежно-лиловым или голубым. Кругом цветы и картины, в основном пейзажи.

– Что, если они не хранят деньги в доме? – шёпотом спросила я, поднимаясь на второй этаж.

– Возьмём мелкую технику, украшения. У меня есть знакомый, через которого можно продать. Не спрашивай, – ответила Лу, поймав мой испуганный взгляд.

– Расслабься, Мимс, все сироты воруют, помнишь? – в который раз повторила Кэтрин.

Наверху был коридор с четырьмя дверьми. Открыв первую, мы сразу же попали в спальню. Задвинули шторы и достали фонарики из рюкзака, висевшего за моей спиной.

Я открыла дверь, за которой оказалась гардеробная. Минуты две я с болезненным, ноющим ощущением в груди разглядывала мамины платья и туфли, пока не вспомнила цель своего визита. Обшарив все полочки, я полезла в карманы пиджаков, явно принадлежащих папе. В одном из внутренних отделов нашёлся толстый свёрток.

– Офигеть, – невольно присвистнула я, доставая деньги из пакета.

Девочки подбежали ко мне, и на их лицах я прочитала те же мысли, которые пронеслись у меня в голове.

– Твои родители богаты.

– Почему бы не открыть счёт в банке? Это безопаснее.

– Сколько ты возьмёшь?

Трясущимися руками я отсчитала чуть меньше половины пачки, решив, что этого вполне хватит до окончания школы, и запихнула деньги в рюкзак.

Мы убрали за собой, вернув всё на свои места. Хозяева ни за что не поняли бы, что в их спальне был кто-то чужой, если бы я не оглядела комнату ещё раз перед выходом.

– Мия, – позвала Лулу, – Мия, пойдём.

Но я не слышала подругу. Мой взгляд упал на фотографию в стеклянной рамке, стоявшую на прикроватной тумбочке. Со снимка мне улыбались родители – мама с длинными тёмными косами, светловолосый отец. А между ними – маленькая девочка в нежно-голубом платье под цвет бантиков, украшающих блондинистые хвостики. На заднем плане фонтан в Риджентс-парке, где мы с ребятами были в день моего рождения. В левом углу витиеватым подчерком было написано: «Десятилетие малышки Бонни Кроуфорд! С праздником, счастливая семья!»

Тщательно подавляемые чувства вырвались на свободу, и я больше не могла контролировать себя. Я понимала, что нельзя делать этого, но моё тело будто не принадлежало мне в следующие минуты. Рамка полетела на пол, осколок воткнулся в мой ботинок. За рамкой последовала настольная лампа и шкатулки с украшениями, хранившиеся на комоде. Кэт и Лу шёпотом пытались кричать на меня, оттащить, но я не видела ничего перед собой – обзор закрывали волосы и пелена из слёз.

Оттолкнув подруг, я влетела в другую комнату. Детская. Комната, которая могла быть моей. Должна была быть моей. Обои с цветами, мягкий ковёр и кровать с балдахином, семейные фотографии в рамочках. Иногда я представляла себе комнату мечты, её бы сделали для меня родители, если бы я жила в семье. И это была та самая мечта, исполнившаяся у другой девочки. Бонни. Как они посмели назвать её так?!

Злость резко отошла на второй план, забрав с собой все силы. Всё, что я могла сделать, – убежать. Я бежала по лестнице, так громко стуча обувью по ступенькам, что мальчики слетелись у выхода.