Учителем истории была высокая молодая латиноамериканка – мисс Гонсалес. Она легко влетела в класс, держа в руках журнал, а по рядам прокатился протяжный вздох. Я едва сдержала смех, когда поняла, что мужская половина исторического класса реагирует на своего преподавателя также, как женская половина химического – на своего. Шрам не отреагировал никак. Порой я вообще сомневалась, интересуется ли он девушками, потому что в Каллидиусе у него определённо были фанатки (и весьма симпатичные), на которых он не обращал ровным счётом никакого внимания. Хотя он, вроде, и на парней не обращал…

Со звонком прибежала Джейн. Она бесцеремонно плюхнулась на стул рядом со мной. Я не возражала.

Мисс Гонсалес оповестила класс о том, что сегодня на уроке будут гости. Все, как по команде, обернулись на нас. Я помахала Шраму рукой, он улыбнулся и ответил тем же. Вскоре начались дебаты по поводу политики Наполеона. Кто-то называл его великим полководцем, кто-то простым психом с завышенной самооценкой. Наблюдать за этим было действительно захватывающе. Класс делится на два лагеря и складывается впечатление, что скоро все перессорятся. Как только появлялись намёки перехода на личности, мисс Гонсалес меняла тему, заставляя обсуждать следующий вопрос.

Самая потрясающая возможность в Каллидиусе – наблюдать урок со стороны. Когда ты видишь, что все при деле и все действительно понимают, что делают здесь. Когда ты замечаешь, что твой тихий друг становится лидером группы, его глаза сверкают, а щёки чуть румянятся от долгого спора. Когда ты понимаешь, что все здесь на своём месте.

– Надеюсь, вы все сделали свои выводы из сегодняшней беседы. Я также уверена, что ваши товарищи смогли каким-то образом повлиять на ваше мнение. И я с нетерпеньем буду ждать письменных отчётов на эту тему к следующему занятию, – подвела итог мисс Гонсалес.

– Она хочет научить нас мыслить шире, – объяснял Шрам, пока мы шли в столовую. – Ну, ты знаешь… В истории нет плохих и хороших, нет правильного и неправильного… У всего есть подтекст. Люди поступают, как поступают, не просто так. Человеческий фактор. Цитируя мисс Гонсалес: «У монеты лишь две стороны, но также есть ребро. Оно соединяет, но оно же и разделяет их».

Я улыбнулась такой метафоре. Два противоположных мнения, одинаковая основа… Всё это неважно. Важны причины и поводы, мотивы. Они говорят о человеке больше, чем плоские факты.

– А ты что думаешь по этому поводу? – поинтересовалась я.

– Я думаю, всё субъективно. Нужно решать для себя, как ты относишься к тому или иному, а не искать правильный путь там, где его нет, – недолго поразмыслив, ответил парень.

За обедом Роб самозабвенно рассказывал всем о том, какая я «недотрога». Ребята заявили, что ничуть не сомневались во мне. Лина молчала. Я же, отказавшись комментировать ситуацию, разглядывала друзей. Волосы Лулу были перепачканы в зелёной краске. Она смеялась над патетической речью Роберта и избегала взгляда Айвена. Похоже, между ними происходило что-то, о чём я не знала.

Вечером, когда мы уже готовились ко сну, я заглянула в тумбочку и не обнаружила там своё личное дело.

Лулу заплетала себе косу, и на мой вопрос, не видела ли она папку, только покачала головой и отвела взгляд.

По природе своей я была нервной. И любой внешний раздражитель мог довести меня до панического состояния. А ещё я боялась нарушать правила. Если соединить эти факты и добавить к ним пропажу украденных документов, можно легко сделать вывод, что мысленно я начала собирать вещи и готовиться снова стать соседкой Алиши.

– Ты ничего не потеряла? – ухмыляясь, спросил Роб, возникший на пороге.