- Я был груб и несправедлив к вам, - продолжал Джейсон, не отводя от нее пристального взгляда, - Пожалуй, я груб и несправедлив ко многим людям, но по большому счету мне на них плевать. Мне безразлично чужое мнение, и я не чувствую по этому поводу никакого сожаления. Меня трудно назвать хорошим человеком.

- Но это не так, - горячо возразила Лорейн, нахмурившись, - Не смейте так о себе говорить.

- Именно это я и имел в виду, когда сказал, что вы совершенны, - тепло улыбнулся Джейсон, - Вы бросаетесь защищать меня перед самим собой. Но себя я знаю лучше.

- Я тоже вас знаю, а вы слишком к себе строги, - пылко заверила его девушка и очаровательно улыбнулась, заставив его сердце сбиться с ритма, - Вы же малину в белом шоколаде для меня принесли, ведь так?

Он сумел лишь кивнуть, ощутив непривычный ком в горле.

- Вот видите! – она говорила так уверенно, будто предъявила ему неоспоримое доказательство, - Вы хотели сделать мне приятное, даже несмотря на мои ужасные слова, за которые мне кстати очень стыдно. И вероятно вы не извиняетесь перед каждым человеком, с которым вели себя грубо?

Джейсон отрицательно покачал головой, с веселым любопытством наблюдая ее цепочку рассуждений.

- Но захотели извиниться передо мной, а значит вы не такой безразличный и равнодушный человек, как пытаетесь меня убедить.

- Вы очень добры ко мне, - улыбнулся он так неотразимо, что Лорейн ощутила жаркую волну внизу живота, - Могу я рассчитывать, что наш конфликт исчерпан и вы не станете устраивать поджог в доме?

Лорейн подавила испуганный смешок и торжественно пообещала в ответ:

- Сегодня не стану.

Джейсон хрипло рассмеялся и, подняв томик стихов, протянул его Лорейн.

- Полагаю, вы пришли за этим?

- Да, - она забрала книгу, и собиралась пожелать графу спокойных снов, как вдруг Джейсон перехватил ее за правую руку.

- Лорейн, - в серых глазах мужчины отразилась непривычная робость, от чего у нее сердце глухо ударилось о ребра. Или это от того, что граф мягко, будто ласково провел большим пальцем по внутренней стороне ее ладони? – Посидите со мной еще немного?

- Конечно, - ответила Лорейн каким-то незнакомым для себя низким и хриплым голосом.

Джейсон довольно сощурил глаза и так, будто бы они были на официальном приеме, степенно проводил и усадил девушку в кресло возле шахматного столика. Лорейн присела на самый краешек, но граф не спешил отпускать ее руку, хмуро разглядывая тонкую полоску шрама на ладони.

- Откуда у вас этот рубец?

- Старая история с капканом. Уже совсем не болит, - поспешила заверить его Лорейн, заметив, как напряглись желваки на лице мужчины.

- Я желал бы послушать эту историю, - нетерпящим возражений тоном произнес Джейсон и, подвинув второе кресло ближе к столику, поставил перед Лорейн вазочку с малиной в шоколаде.

- Вопреки вашим ожиданиям она вовсе не душераздирающая и имеет счастливый конец.

- Неужели? – он скептически выгнул бровь, опустив взгляд на ее ладонь.

- Знаете ли, иногда ради чего-то хорошего приходится идти на небольшие жертвы, - с философским видом изрекла Лорейн, - Я бы даже сказала, что хороший конец стоит любых жертв.

- То есть вы не жалеете об этом шраме?

- Нисколько.

Джейсон с неподдельным интересом оглядел девушку.

- Я весь внимание.

Лорейн взяла из вазочки одну малину и отправила ее в рот, блаженно улыбнулась от слегка кислого вкуса и принялась рассказывать про угодившего в капкан зайца. Затем она вспомнила историю про потерявших маму трех маленьких утят, со смехом пересказывая, как ей пришлось изловчиться, чтобы поймать юрких птенцов и помочь им найти путь к водоему. После поведала, как однажды провалилась в лисью нору, желая посмотреть на недавно родившихся лисят. А в конце с блестящими от слез глазами и едва сдерживаемой дрожью в голосе Лорейн вспоминала желторотого воробушка, выпавшего из гнезда и от сильного удара не прожившего и пары часов.