– Поговорить, – ответил Родерик. Сесть ему никто не предложил, но это было неважно. – Я предупреждал тебя, чтобы ты оставил в покое Лианор, иначе твой отец услышит всю историю целиком.

– Даже так? – проговорил барон.

Не хотел бы Родерик, чтобы отец когда-нибудь смерил его таким взглядом.

– Он врет! Он любовник этой девки, и настолько потерял от нее голову что…

– Помолчи, – оборвал его отец. Обернулся к Родерику: – Что за историю вы хотели мне рассказать?

– Историю о том, как некий молодой барон в первый свой день в университете столкнулся у дверей кастеляна с простолюдинкой, посмевшей оскорбить его взор плохой одеждой и разбитыми ботинками, – начал Родерик.

– Отец, он врет!

– Помолчи, Бенедикт. Твою версию событий я слышал и теперь хочу выслушать и вторую сторону.

Нет, все-таки не зря Вернона-старшего считали умным человеком.

Родерик продолжал.

– Итак, эта простолюдинка не только посмела оскорбить взор дворянина своим жалким видом, но и сделала это в присутствии графини Сандью. И та – почему бы это? – встала на сторону простолюдинки. Оскорбленный в лучших чувствах барон подкараулил нахалку в университетском парке, сбил ее на землю магией, от чего девушка сломала ключицу, пнул в живот…

– Он врет!!!

Старший барон перевел тяжелый взгляд с сына на Родерика.

– Ты сможешь подтвердить свои слова?

– Я сделал копию с заключения целительницы, осматривавшей Лианор. Нарушив этику целителя, признаю. Хотите ознакомиться с повреждениями?

– Подделал заключение! – закричал Бенедикт прежде, чем старший барон успел ответить.

– Думаю, если вы вместе с сыном решите поговорить с госпожой Агнес Крэнстон, она покажет оригинал заключения и разъяснит что к чему. Если Бенедикт не против. Хоть, конечно, она не поручится, что тот огромный синяк на животе возник не оттого, что простолюдинка нечаянно налетела на ногу барона. Или что она не оставила его себе сама, чтобы оговорить ни в чем не повинного юношу.

«Так его!»

«Сайфер, пожалуйста! И так все непросто!»

– Я против! Они сговорились! Они все сговорились!

– Господин Корбетт, продолжайте.

– Однако простолюдинке опять повезло – мимо проходил декан боевого факультета, которому очень не понравилось то, что он увидел. И он поделился своим недовольством с деканом международного факультета, а у того, на беду, оказалась очень болтливая секретарша…

Лицо старшего барона окаменело, и Родерик даже посочувствовал Бенедикту. Он знал это выражение, которое появлялось у дворян, когда они сдерживались из последних сил. В таком состоянии равных вызывали на поединки до смерти, низших просто убивали на месте. Родерик не хотел драться с бароном, но историю следовало закончить. Поэтому он продолжал рассказывать, наконец, дойдя до финала.

– … И тогда одна барышня с целительского факультета предложила барону помощь. Отомстить так, чтобы наглая девка навсегда исчезла из университета, отправившись на каторгу.

Бенедикт открыл было рот и закрыл. Переменился в лице, встретившись взглядом с отцом.

– Та барышня была вхожа в комнату простолюдинки, и она подложила в ее личные вещи мышьяк. Чтобы девка не обнаружила их раньше времени, на балу барон подлил спирта сначала в бокал игристого, который предложил в знак примирения, а затем и в лимонад, что она пила весь вечер. Барышня с целительского хорошо училась и знала, что сахар и пузырьки газа в напитке ускоряют всасывание алкоголя, так что довольно быстро простолюдинка на ногах не стояла.

– Два студента с целительского проверяли!.. – снова встрял Бенедикт.

– На яды. Но спирт есть в любом вине, а количественный анализ…