– Напомни, почему мне следить за Алиной не этично, зато ты спокойно можешь разбалтывать все ее тайны, предпочтения и желания? Попахивает лицемерием.

– Потому что в итоге ты все равно получила бы личную информацию о ней, так хотя бы ты не будешь вмешиваться в ее повседневную жизнь, и у меня есть шанс отфильтровать, что именно ты узнаешь. Есть еще вопросы перед началом?

– Всего один – ты давно проверялся у психиатра?

– Если вопросов нет, то мы можем перейти к делу, – Марк игнорирует мой совершенно серьезный вопрос и разворачивает ноутбук.

Надо признать, с дизайном у него не так плохо, главный слайд выглядит вполне симпатично. Перестаю ненадолго грызть ручку, чтобы записать тему нашей сегодняшней лекции: “Алина Самойлова. Правда, полуправда, вымысел”. Ну ладно, признаю, последнее я добавила от себя.

До того как мы успеваем начать, девушка ставит на наш стол заказанные напитки, и я залпом выпиваю треть латте, обжигая язык. Марк высыпает в стакан не меньше двух пакетиков сахара и неторопливо его размешивает.

В кафе мы одни, небольшое помещение купается в лучах солнца, создавая ощущение, что мы забрались в какое-то тайное место. За все свои годы в Яви я никогда по-настоящему не интегрировалась в жизнь людей. Вопреки представлениям фильмов, книг и сериалов, я не ходила в школу, университет или на работу, и тем более не делала этого по несколько раз и не коллекционировала шапочки выпускника. Не сидела с друзьями в кафе, выдавая себя за человека, не строила никаких отношений. До недавнего времени я вообще не проявляла себя перед людьми, ходила среди них невидимым духом и выполняла свою работу. Контракты я заключала всего несколько раз.

Поэтому сейчас, сидя рядом с Марком с уютном кафе, готовясь выслушивать лекцию и рисуя каракули в тетради, я чувствуя себя почти человеком. Почти обычной. И это чувство отдается непонятной болью в сердце. Словно я скучаю по тому, чего у меня никогда не было. Словно я не хочу, чтобы этот договор с Марком вообще заканчивался. Но, к счастью для Марка, нарушать слово не в моих правилах, я не стану оттягивать исполнение сделки намеренно из-за каких-то там сантиментов.

– Рин? – зовет меня Марк настойчиво. – Тебе вроде на надо спать, так чего ты не отвечаешь, когда я тебя уже десять раз позвал?

– Прости, – машу головой и делаю глоток из стакана. Вкус клубничного сиропа перебивает любой вкус кофе. – Можешь начинать свою безумную лекцию, я готова слушать.

Марк задерживает на мне взгляд чуть дольше, но все же переводит свое внимание к ноутбуку. Меня что-то смущает в его внешнем виде, и я не сразу понимаю, что он снял свои любимые наушники. Полное погружение в роль профессора. Что делает меня студенткой. Готова поспорить, я была бы вечно отстающей в группе, но зато у меня была бы веселая студенческая жизнь. Мы отлично бы развлеклись с Андреем.

По кафе разносится хорошо поставленный голос Марка. Изредка его прерывает колокольчик при входе и голоса посетителей, но он нисколько не отвлекается. Ледяные глаза пристально следят за тем, чтобы я все конспектировала. Должна признать, Марк был прав, такое количество информации уместить в обычном разговоре практически невозможно. Но он все еще ненормальный, потому что сделал презентацию о своей девушке. Ему лучше молиться всем богам, чтобы Алина об этом никогда не узнала, мало Марку не покажется.

В тетради появляются строчки с заметками, написанные моим кривым почерком. Не уверена, что смогу позже прочитать собственные записи. Птицам-вестникам Ирия нечасто приходится писать, мне ближе руны или хотя бы старославянский. Честное слово, когда-то мой почерк считался одним из самых красивых. Впрочем, как я уже говорила, моей памяти не всегда можно доверять.