И, правда, было вкусно! Они дружно уплетали всё подряд, запивая тёплым молоком.

– Где ты мясо взяла? В магазине нет, точно знаю.

– В деревне беру у одной женщины.

– Я тоже хочу!

– Там мало.

– Нехорошо быть жадиной!

Наконец развалились на травке по обе стороны костра.

– Я объелась. – Пожаловалась Настя. – С чего? – Возмутился Сашка. – Ешь, как цыплёнок, откуда силы берутся? Упадёшь где- нибудь в дороге.

Помолчал, потом попросил: – Сними, пожалуйста, очки. Они же тебе надоели.

Настя, убирая газету, молча покачала головой: нет.

– Почему?

Она подумала и сказала: – Стесняюсь. У меня косоглазие.

Сашка нахмурился и уставился на огонь. Докурил сигарету, бросил окурок в костёр и заложил руки под голову. Долго молчал, потом заговорил:

– Не ожидал от тебя такую глупость услышать. У нас там.… в смысле, в госпитале лежат ребята. Молодые совсем, а без рук, без ног, без зубов, лица перекошены шрамами. Одноглазые и совсем слепые. Разве они стали другими? Те же надёжные, добрые парни. Только дураки думают, что смазливая физиономия имеет большое значение. Знаешь, смешно наблюдать за девчонками. Я ещё в школе обратил внимание: как только мордашка хорошенькая, так обязательно в голове пусто. Ну, совсем пусто! А почему? Да потому, что этим дурочкам кажется, что на красивых глазках можно всю жизнь проехать. Чепуха это! Ты, Настя, никогда не замечала: на улицах, особенно летом, столько симпатичных девчонок! А женщин красивых – единицы. Куда они исчезают? Да просто жизнь их съедает. Живьем заглатывает! Думаю, лучше о голове позаботиться. И о душе. А с этим у тебя всё в порядке. Уж я то вижу!

– Философ, – улыбнулась Настя.

– Не обзывайся! – Сашка скорчил свирепую рожу, неловко повернулся и охнул. Аккуратно устроил ногу и лёг. На лбу опять выступили бисеринки пота, губы посерели от боли. Настя решительно подошла, опустилась на колени и сказала:

– Саша, позволь мне полечить тебя. Обещаю, даю слово- это будет только на пользу.

Он слабо улыбнулся: – Колдовать будешь? Доверяюсь полностью. Только не перепутай что-нибудь, а то вырастет на языке бородавка- беда! Ужас- всю жизнь молчать!

– Будешь много болтать, и так вырастет.

Настя сходила к реке и тщательно помыла руки. Достала из рюкзака коробочку, открыла… Сашка увидел длинные золотые иголки и заорал дурным голосом, выкатив глаза:

– Не – е – т!

Настя неудержимо рассмеялась до слёз. Он с удовольствием смотрел на неё: – Наконец- то! Первый раз засмеялась. А я то думал, ты не умеешь.

Она устроила его поудобнее.

– Слушай меня внимательно, не отвлекай и не отвлекайся сам. Попробуй сосредоточиться. Представь себе такую картину: большой костёр, очень жаркий, бездымный огонь – чистый и мощный. Ты стоишь на прохладной траве и вдруг переносишься в самую его середину. Пламя лижет твою ногу, добирается до раны и вылизывает её. Мёртвые и гнилые ткани сгорают, остаётся чистая розовая ранка, огонь её подсушивает и она покрывается молодой кожицей. Если только сможешь представить всё по порядку – медленно и чётко – очень хорошо! Не сможешь – выноси себя из огня на травку. А если получится – тоже выноси, как только увидишь, что рана зарастает. Я понятно объяснила? – Он кивнул:

– А ты что будешь делать?

– Я на тебе сейчас иголочки пристрою, когда будет готово – скажу. И вот тогда надо постараться. Не волнуйся – это не больно.

Она заставила его снять футболку, протереть руки и ноги. Он внимательно наблюдал, как она по одной достаёт длинные иглы с круглыми головками и ввинчивает их в разных местах: то у основания ногтя, то в пятку, то в какую- то точку на подошве. Несколько штук воткнула в плечи. Потом расставила между ними маленькие серые палочки, которые сначала поджигала. Они стояли на коже и дымились, издавая горьковатый и приятный дымок.