– Ты слышал обвинения Мэйбидоса? – без предисловий спросила я, прямо глядя в лицо мужчины, устроившегося на диване напротив меня.

– Слышал, – последовал лаконичный ответ.

– Ты ведь знаешь, что они беспочвенны?

– Спорное заявление, – возразил Васт. – Да, брестфель растёт не только в поместье Лундун, но и на юге долины Цэгнус. Однако это не является доказательством непричастности бэкхрана Эльзира к покушению.

Я понимала, что он прав. Если судить объективно, у Мэйбидоса были все основания подозревать Эльзира, учитывая непростую историю их взаимоотношений.

– Тебе не стоит беспокоиться об этом, – после непродолжительной паузы заметил Васт, не спускавший с меня внимательного взгляда. – Бэкхраны в состоянии самостоятельно разобраться со своими проблемами.

Это было разумно. И всё же…

– Почему бэкхран Ангэтар не сообщил о том, что брестфель растёт не только в поместье Лундун? – этот вопрос казался мне крайне важным.

– Отец предпочитает сохранять нейтралитет и не влезать в чужие разборки без острой необходимости, – сухо ответил Васт.

– Отец? – переспросила я удивлённо. – Твой отец? Я думала Ангэтар отец Эльтайна.

– Мой старший брат также носит имя Ангэтар. Это древняя традиция горы Абора, называть первенца бэкхрана этим именем.

Для меня это стало сюрпризом: в книге о традициях горы Абора, которую я до этого читала, об этом не было написано ни слова.

– Интересная традиция, – заметила я. И тут до меня дошло. – Постой, если все первенцы получают имя Ангэтар, получается, Эльтайн не старший сын?

– Нет, у него есть брат, – с какой-то странной интонацией ответил Васт. – Но я не советую тебе поднимать эту тему ни с Эльтайном, ни с Таем.

– Почему?

– Ангэтар навсегда покинул гору Абора в возрасте пятнадцати лет и присоединился к замку Эа.

– Это плохо? – настороженно уточнила я. Васт говорил, что переход заклинателей из одного клана в другой, даже членов семьи бэкхрана, был рядовой вещью, никем не порицаемой.

Чатьен Васт нахмурился.

– Замок Эа находится на особом счету среди заклинательских кланов, поскольку практикует запрещённые ритуалы, связанные с энергией смерти. Примкнуть к ним означает покрыть себя позором и навсегда быть изгнанным из родного клана.

– Жестоко.

О замке Эа мне ничего известно не было, поэтому я не бралась судить, насколько правы или нет в отношении него представители других кланов. Но вот так отказаться от члена своей семьи просто потому, что его выбор тебя не устраивает… это низко и подло.

Я тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли: проблемы горы Абора и взаимоотношения в семье их бэкхрана сейчас не имели значения. Передо мной стояла проблема гораздо более серьёзная.

– Если я пойду к Мэйбидосу с энциклопедией лекарственных растений и укажу ему на ошибку, он примет мои слова к сведению или предпочтёт проигнорировать?

– Я не знаком близко с бэкхраном долины Цэгнус и не могу предсказать его реакцию.

Я нервно закусила губу, быстро обдумывая ситуацию, пытаясь мало-мальски продумать дальнейший план действий.

– Эльзир – мой отец, я не могу оставить без внимания прямые обвинения в его адрес, если у меня есть аргументы в его защиту, – после продолжительной внутренней борьбы всё же решила я. Твёрдо взглянув в глаза чатьену, я спросила: – Ты мне поможешь?

– Чем именно?

– Пойдёшь со мной к Мэйбидосу и подтвердишь мои слова относительно брестфеля. Ты – чатьен, твои слова весят намного больше, нежели мои.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Васт. – Ты желаешь пойти прямо сейчас или всё же подождём до утра?

– Сейчас, – уверенно заявила я. – Утром времени может не быть.

– Как скажешь, – Васт грациозно поднялся с дивана. – В таком случае, я пошлю слугу узнать, сможет ли бэкхран долины Цэгнус принять нас сейчас.