Было очевидно, что в присутствии всей семьи Алли ничего не скажет и все равно придется ждать до завтра. Поэтому, пожелав всем спокойной ночи, я, как и мои сестры, послушно вернулась в постель.

До самого утра мне так и не удалось сомкнуть глаз. На рассвете я стала прислушиваться к разговорам снаружи. Ничего внятного, кроме признания Марвелл в недоверии Родителям. Подозрения моей сестры не были безосновательны. Марвелл пару раз слышала, как Лэй говорил с Вирилом и Ганой о грядущих переменах на острове. И при этом они обсуждали сложившуюся здесь ситуацию – исчезновение близких – без тени удивления, что само по себе странно.

Поразительно то, что Марвелл решила поделиться соображениями именно со Стил. Как я и предполагала, та лишь рассмеялась в лицо проницательной сестре и ушла прочь.

Так и началось это странное утро.

Еще вчера мне нестерпимо хотелось все разузнать, но спустя пару часов после восхода солнца отчего-то стало спокойно. Я планировала поговорить с Марвелл и Алли, а на деле получилось совсем иначе. Отправившись помогать Фортуне с чаем, я попутно удивлялась сама себе. В голове звучало: «Ну и что, что от меня что-то скрывают? Придет время, и обо всем станет известно. А пока нужно довериться Родителям. Даже Алли не спешил предостерегать меня от чего-то. Будь дело серьезным, он непременно предупредил бы. Братьям после поездки наверняка стало известно абсолютно все».

Еще больше я успокоилась, когда все стали подтягиваться к нам. Алли улыбнулся, спросил, хорошо ли мне спалось, и, как прежде, уселся рядом. Лицо Марвелл тоже не выражало тревоги. Если бы я не услышала ее беседу со Стил, ни за что не поверила бы в то, что у нее на уме могли быть подобные мысли.

Чаепитие вновь сблизило всех. Единственное, что побеспокоило, – скорый уход с поляны Ганы и Линды. Матери сослались на необходимость быстрее разобрать привезенные вещи, и все тут же поняли и отпустили их. Небольшое смущение вернулось, когда Алли тихо спросил:

– Больше не мерзнешь?

– Вроде бы нет… спасибо.

Невероятно, но я заметила потепление только после этого вопроса. Хотя все время, пока Алли отсутствовал дома, мне было даже не прохладно, а холодно.

Как только все разошлись, брат по привычке остался помочь с уборкой посуды. Фортуна обрадовалась помощнику и поспешила присоединиться к Гане и Линде.

– Вчера ты хотела поговорить? – тихо уточнил Алли, подавая мне испачканную посуду.

– Просто хотела сказать, что скучала.

Долго вглядываясь в мои глаза, он заставил покраснеть за былые домыслы. Когда я протянула руку за очередной чашкой, Алли обеими руками сжал мою ладонь и продолжил вполне серьезным тоном.

– Тебе не кажется странным все это? Помнишь, как мы впервые поссорились? Из-за чего? Помнишь, каким я уезжал? Не хочешь узнать куда? Ты ведь никогда не верила, что наши вещи мы берем у пиратов.

– К чему ты это говоришь? – спокойно спросила я, словно он не в себе.

– Тебе не кажется странной такая перемена? Куда делись все твои подозрения?

– На самом деле…

Да, я всегда знала, что Родители что-то недоговаривают, но старалась относиться к этому с пониманием. До последних событий. От стыда за свое недавнее поведение я опустила глаза и не могла поднять их, пока Алли не коснулся кончиками пальцев моего опущенного подбородка.

– Ты ведь была права.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовалась я.

– Я не могу тебе этого сказать.

– Тогда зачем начал разговор?

– Просто будь готова ко всему. Не предупредив, я был бы ужасным другом. И, к сожалению, это все, что я могу сделать для тебя.

– Ничего не понимаю.

Моя фраза осталась без комментариев. Больше мы с Алли не сказали друг другу ни слова. Только когда я домыла посуду, и нас позвали Фил и Дак, мы переглянулись и отправились следом за братьями. По пути я то и дело поглядывала на Алли. Он был абсолютно спокоен, будто знал, куда мы идем. Я гнала прочь подозрения, навеянные последним разговором. Казалось, скоро все узнаю. Было не понятно лишь, зачем мы идем в такую даль.